Михаил Иванович уже дожидался на берегу, когда с трудом продрав глаза, я рысью примчался на место встречи. Небо только – только начинало светлеть, но дядя Миша сердился и бурчал, что рискуем пропустить «самый клёв». Мы переплыли практически всю реку и «встали на якорь» ближе к противоположному берегу, в секретном «ДядиМишином» месте. Опытный наставник выдал мне удочку, предварительно забросив крючок с наживкой чуть не на середину реки. Сам уселся со мной спина к спине и время от времени проверял свои два удилища.
Сначала клевало не очень, и в какой-то момент я задремал. Очнулся от чувствительного тычка в бок и свистящего шёпота: «Ты что? Спишь?! Подсекай скорее!». С грехом пополам я вытащил средних размеров рыбешку, определенную дядей Мишей в подлещики. Около шести я вырубился окончательно и мирно спал пару часов, пока напарник активно ловил большую и маленькую. Потом мы подгребли к берегу и присоединились к небольшой компании друзей дяди Миши.
Похваставшись недурным уловом, мой рыбацкий ментор со товарищи взялся варить уху. В закопченную ведерную кастрюлю сначала забросили всю мелочь, включая мою добычу, предварительно завернув в тряпку. Затем, без всякого сожаления, тряпку с вываренным содержимым выбросили в выкопанную неподалеку яму и заложили в кастрюлю крупную рыбу. Спустя непродолжительное время туда же метнули двух ощипанных курей, а на мое удивление последовал отметающий все дальнейшие вопросы ответ: «Да ты настоящей ухи никогда не пробовал!». Чуть не забыл: «для скуса» в уху щедро, от души плеснули спирта10. Даже не знаю, что в большей степени повлияло на мое состояние после трапезы – сама уха или употребленный в значительном количестве «за компанию» слегка разбавленный спирт. После транспортировки на свой берег, до домика я едва добрёл и проспал мертвым сном до позднего вечера.
За ужином девушка Оля сделала мне выговор: «Куда пропал?! Я целый день повсюду тебя искала!». Мои объяснения про затянувшуюся рыбалку она восприняла с недоверием, тем более, что и к вечеру я еще не окончательно пришёл в себя.
Оценив мою «страсть» к рыбалке, дядя Миша больше ни «на зорьку», ни на «закат» не приглашал, но отеческой заботой не оставил. Через пару дней, выходя на завтрак, я обнаружил на пороге комнаты объемный бумажный пакет, содержащий четыре среднего размера вяленые рыбешки, записку: «Срочно отозвали из отпуска. Не скучай!» и полулитровую пивную бутылку с тугой самодельной бумажной пробкой.
Поздним вечером того же дня мы с Ольгой после очередного киносеанса