Некоторые знахарки вносят в эту пробу еще ту разницу, что берут не два, а три горячих угля и последний уголь намечают «девичьим», воду же, в которую погружают угли, солят и мешают ножом (Краснослободск. и Инсарск. уу. Пензенск. г.).
Узнать, кто сглазил, дело относительно легкое. Гораздо труднее знахарю разобраться и определить вид заболевания. Излечить многие из таких заболеваний труднее, и лечение их бывает разное.
«– Хлопотливое это дело, – разъясняет важность такой правильной диагностики знахарка, – хорошо, если сглаз, а если от худого часу, а нет – порча: тогда, ведь, лечить много труднее. Сглаз всего три зари надо отчитывать, а от худого часу и от порчи целых двенадцать зорь. Ну, да мы сейчас узнаем, что ей, сглаз или другое что».
Начинает знахарка читать молитвы, почитает немного, а сама плюнет, начитается – и опять плюнет. Глянет в кувшин с водой и опять плюнет. Кончив, она говорит: «когда принесешь эту воду, все ваши должны поглядеться в нее, может, не сглазил ли кто из своих? За чужих я гляделась в кувшине, не знаю, не подходит, чтобы был сглаз. Если бы сглаз, я бы зевала, а то ни разу не зевнула. Все-таки, попробуй. Если не полегчает, опять приходи ко мне: придется лечить от худого часу и от порчи» (с. Сергиевское, Орловск. г. и у.).
В некоторых случаях знахарь, несомненно, является сознательным надувателем своего брата-мужика, иногда украшает свою обстановку даже атрибутами знахарства – змеиными головами, костями лягушек (Дорогобужск. у. Смоленск, г.), у него на виду сидит и кот большой, стоит и ступа, и толкач, кочерга, котел и кадка с водой (Болховск. у. Орловск. г.), а у некоторых имеются и кости человеческие, «разрыв-трава» и пр. (Карач. у. Орловск. г.). Такой знахарь напускает на себя особую ловкость и беззастенчиво приписывает себе силу, способную не только причинить и отогнать болезнь, но и поднять мертвого: «захочу – и мертвого подниму этой (наговорной) водой, – бахвалится знахарь из ряда таких, – только у вас состояния не хватит со мной расплатиться».
Заговоры, которыми владеют этого сорта знахари, по большей части, неизвестны: они обыкновенно уверяют своих пациентов, что если сказать кому-нибудь слова заговора, то он потеряет через это силу. Заговоры эти передаются знахарями и знахарками, по убеждению крестьян, только на смертном одре, кому-либо из близких родственников, наедине, в строгой тайне, и те, в свою очередь, блюдут тайну заговора до своей смерти.
Таких крестьянин побаивается, у себя дома принимает со страхом и трепетом и, чтобы задобрить, угощает водкой. Это в особенности