– О Великий Логос! Прости все мои будущие прегрешения, ибо я движима материнской любовью и хочу защитить свою дочь. – Затем она взяла стоявший тут же на столе маленький серебряный колокольчик и несколько раз позвонила в него.
Вошла прислужница.
– Отправляйся к Румольду, пусть зайдёт ко мне после вечерней молитвы, – распорядилась она.
Прислужница поклонилась и направилась выполнять приказ госпожи. Она миновала длинную крытую галерею и спустилась к королевским конюшням, где и заправлял коннетабль Румольд.
Коннетабль Румольд пользовался особенным доверием госпожи Утты, возможно, потому что много лет назад Ульрика была не шутку увлечена красивым юношей. Румольд отвечал Ульрике пылкой взаимностью, но, увы, им не суждено было соединить свои судьбы. В четырнадцать лет Ульрику выдали замуж на знатного алемана. Девушка какое-то время потосковала о прекрасном конюхе, но быстро утешилась в страстных объятиях мужа. Алеман был высок, статен, храбр и сумел завоевать любовь Ульрики (она родила ему впоследствии сына и двух дочерей), а также благодарность и доверие своего короля, став военачальником. Теперь же Ульрика считалась одной из уважаемых и знатных матрон Констанции, а Румольд дослужился только до должности коннетабля[20] и теперь заведовал королевскими конюшнями.
Прислужница приблизилась к коннетаблю. Мужчина, несмотря на возраст, ещё сохранил следы былой красоты, и зрелые женщины частенько на него заглядывались. Тридцатилетняя прислужница не была исключением, хоть и имела мужа.
Коннетабль распекал двух конюших за нерадивость. Прислужница решила подождать, когда он закончит выволочку своим подчинённым, и произнесла как можно мягче:
– Румольд…
Коннетабль оглянулся.
– Что тебе?
– Госпожа Утта желает видеть тебя после вечерней молитвы.
Румольд удивился: давно королева-мать не призывала его в свои покои, с тех пор прошло немало лет.
– Передай моей госпоже, что подчиняться её приказам – для меня честь и удовольствие.
Прислужница улыбнулась, смерив неоднозначным взором облачённого в кожаные штаны и короткую тёмно-коричневую тунику Румольда, полного жизни и энергии. Внезапно женщина представила себе, как коннетабль заключил её в объятия (у него были такие сильные руки…), и почувствовала нахлынувшее волнение.
…Тем временем Утта обдумала дальнейший план действий. Она приказала одной из компаньонок передать письмо Гунтару, сама же направилась в «скромное жилище» Петрония. Тот пребывал в явно дурном расположении духа.
– Итак, – тотчас с порога начала Утта, – поговорим о деле.
Советник даже обомлел от такой решительности королевы-матери.
– Как вам