– И к кому?
– Ты знаешь. Ты всегда видела меня насквозь и этим всегда меня покоряла. И обезоруживала. И вот я опять перед тобой – все такой же безоружный и покорный. Мое сердце в твоих руках.
– И дошло это до тебя только сегодня на ночь глядя?
– Я больше не мог терпеть. Не мог ждать даже до утра. Мы и так потеряли слишком много времени.
– Минутку, никаких «мы» нет. Я давно… – Тина собиралась сказать, что давно состоит в отношениях с другим человеком, но язык почему-то не повернулся («И вообще, это его не касается! Дело тут не в Никите, а в безобразном поведении Артема»).
– Понимаю, ты давно и думать про меня забыла. Но я помню о тебе. Я… люблю тебя.
– О, а вот и козырь. Спрячь обратно в рукав.
– Ты мне не веришь, это объяснимо. Я сам дал повод.
– Массу поводов.
– Массу, да. Но если ты сейчас позвонишь Лоре и спросишь ее, почему мы расстались…
– А вы все-таки расстались?
– …то она подтвердит, что сегодня перед выездом сюда я позвонил ей и сказал, что больше так не могу. Что у меня чувства к другой девушке. К тебе. Ты та, с кем я хочу быть сильнее всего на свете. Не знаю, сколько времени понадобится, чтобы ты меня простила, я буду ждать твоего ответа так долго, как нужно. Но только не на расстоянии. Я буду где-то рядом. Пожалуйста, позволь мне видеть тебя, касаться тебя, я… погибаю!
В некотором смятении глядя на Артема, Тина не сразу заметила, что он накрыл ладонями ее руки. Но когда он наклонился к столу и принялся целовать каждый ее пальчик, быстро отшатнулась. Места, к которым он прикоснулся губами, горели, точно он ее обжег. Тоже – как в старые добрые.
«Но ведь сейчас все иначе».
– Позвони ей. Спроси, – пылко повторил Артем, протягивая Тине телефон.
– Не буду, – после секундного раздумья заключила она. – Уже очень поздно. И вообще, я ухожу. Ты просил выслушать – я выслушала, теперь мне пора. Спасибо за приятные неискренние слова. Жаль, что у вас все так вышло с Лорой. Думаю, вы были бы прекрасной па…
Договорить ей он не дал – метнулся к ней, поймал в объятия, закрыл рот поцелуем. Тина попыталась воспротивиться, но Артем был таким страстным, таким настойчивым… с ней давно никто ТАК не обращался: ласки Никиты были нежными и осторожными, точно она стеклянная игрушка, и в них не было огня. Им двоим он и не требовался – самый жаркий огонь рождается там, где есть противоречия, есть боль, есть «нельзя, но я хочу, и хочу прямо сейчас».
И она тоже вдруг захотела – прямо сейчас – Артема, всего целиком. И его губы, произносящие этот горячечный бред, и его красивое продрогшее тело, и этот его аромат…
– Ну прекрати, я не могу, хватит, – сделала она еще одну попытку воспротивиться, в большей степени для очистки совести.
– Это я не могу, не могу прекратить, ты с ума меня сводишь, я больше никуда тебя не отпущу, понимаешь меня, – забормотал