– Я так испугалась! – тихо сказала Вика, прижимаясь к капитану.
Гурский ничего другого сказать в этот момент не придумал, кроме как обычные слова утешения:
– Но я же с вами!
– Хорошо, что со мной! – согласилась Лыскова. – Я больше в аномальную зону не поеду, я всё-таки считала, что люди лишнее наговаривают – туристов чтобы побольше собрать!
Гурский заметил, что Вика ни разу не заикнулась во время большого предложения. Но сначала он решил разобраться с Яицким. Он подошёл к нему, прихватив с собой за руку слегка упирающуюся Лыскову, и сурово спросил:
– Что всё это значит? Временная темнота, противогаз и остальное? Почему, Виктор Валерьевич, ты тревогу, как договаривались, не объявил?
Яицкий обернулся к капитану, и тот обомлел: в глазах Виктора затаился такой ужас, что дальше что-то уточнять Гурский не решился. Так они с Викторией и стояли рядом с лейтенантом и наблюдали, как его лицо тоже начинало меняться: вначале стал исчезать ужас в глазах – видимо, он начал узнавать своих, затем он судорожно сбросил с коленей на землю всамделишний голубой противогаз с зелёной фильтрующей коробкой, на побледневшем лице стало появляться осмысленное выражение, и уже потом Яицкому удалось произнести:
– Кажется, я видел их…
Гурский крепче обнял по-прежнему дрожавшую Лыскову и твёрдым голосом спросил:
– Кого видел? Лично мне не удалось никого увидеть…
– Их видел! – торжественно повторил Виктор.
– Так! – скомандовал капитан. – Поскольку ситуация контролю не поддаётся, одни что-то видели, другие, наверное, только слышали, но никто толком объяснить ничего не может, принимаю решение срочно собраться и отъехать на левый берег Сылвы, туда, где начинается какое-нибудь человеческое жильё. Там остановимся, и вы мне оба подробно изложите, что видели и слышали.
Команда старшего по званию, как