– Как нечего? А сын! Где он? Мне хотя бы краешком глаза посмотреть, что жив он. Вы не скрываете от меня ничего? Он, правда, жив?
– В реанимации лежит.
Из глаз Александры брызнули слезы. Как там он один, под присмотром такой же санитарки, её маленький, её крошечный комочек нескладной жизни? Ему несладко. Он лишен главного лекарства – он лишен её. Когда его донимали непонятные боли он хилыми ручонками прижимался к ней. Она поглаживала теплой ласковой рукой непропорционально большую головку, и он успокаивался и засыпал, прижимаясь еще крепче к ней. Тогда им обоим становилось хорошо. Она думала, ну и пусть её ребёнок не похож на других, он – особенный. Даже никак не свыкнувшись с мыслей, что для других он несчастный уродец, помыслов остановить хрупкую жизнь никогда не было.
Если бы не этот ужасный предварительный диагноз, что все отклонения объясняются прогрессирующей опухолью мозга, и время для успешной операции упущено, что теперь по существу остаётся смиренно ждать конца. Даже если так, почему она поднялась на крышу?
Ужас объял Александру. Из каких соображений она самочинно решила прекратить его и свои страдания? Получилось наоборот – страданий, боли стало больше. У неё множественный перелом бедра. Аппаратом Илизарова выправляют ногу. Два месяца будут выправлять, потом в кость вживят протез – итого три месяца продлится её лечение, если не будет осложнений. Что с Илюшей сделалось после падения, она толком и не знает.
Семиэтажный дом, на крышу которого поднялась Александра, стоял на пригорке, на выровненной площадке. Одна сторона дома примыкала к уклону, вторая – к откосу. В каком-то беспамятстве Александра подошла к стороне, смотревшейся на пригорок. Отсюда дом оказался на два этажа ниже. Она оттолкнулась от крыши и полетела, словно на чьих то крыльях, по плавной дуге вниз, вытянутыми ногами встретила землю, покатилась кубарем, и увязла в сугробе. Возможно, начатое дело довершил бы двадцатиградусный мороз, если бы не случайный прохожий, выгуливающий собаку. Услышав детский плач, пёс ринулся на эти звуки и быстро обнаружил место, откуда они исходили, отрыл скорчившуюся фигуру и лаем подозвал хозяина. Тут же вызвана скорая помощь, которая сработала, на удивление, очень быстро и слаженно. Оставалось одно непонятным: как Саша отклонилась на три метра от вертикального падения и попала на пригорок, который вполовину уменьшил высоту падения. Санитарка баба Маша однозначно сказала, что это души умерших любимых отвели беду, подхватив и смягчив падение.
Саше хотелось одного: скорее увидеть Илюшу. Для этого, во-первых, нужно было самой выздороветь. Но ждать три-четыре месяца – немыслимо. Она умолила врача отпустить её повидаться. Баба Маша, её сиделка-санитарка, взялась сопроводить.
Так ранним воскресным