– Ваш главный выгнал отсюда оборотней десять лет назад, – тихо заговорила я, глядя с вызовом в его глаза, откровенно забывшись, – а теперь строите здание совета?
Меня мелко затрясло.
Возвращаясь туда, где прошло детство, я чувствовала эту тянущую боль незаживающей душевной раны, но мне не привыкать. Только не ожидала, что лично свяжусь с проектом, который по своей сути – памятник геноциду моего народа.
– Наш главный сожалеет о содеянном, – смотрел Повелитель на меня, хмуря брови. Мы замерли, глядя в глаза друг другу, и когда он задал вопрос, тот прозвучал неожиданно мягко: – Ты была там?
А я отшатнулась, будто приходя в себя:
– Думаю, это не имеет отношения к нашим задачам, господин Аль-Арем. Простите за эмоции. Не ожидала, что этот проект окажется таким значимым для истории моего народа.
Он немного помолчал, опустив взгляд, потом развернулся и зашагал вперед, а я пришибленно поспешила следом…
Мне всегда казалось, что я повелеваю не только судьбами подданных, но и своей собственной. Единственный, кто мог со мной в этом поспорить, перестал быть врагом, не оставив более достойных преемников. И это сделало жизнь проще, насколько могла трехсотлетняя жизнь вообще показаться простой.
Но сейчас я смотрел будто кем-то блестяще разыгрываемую партию, в которой расстановка сил только-только начинала проступать очертаниями. Эта девочка с ангельской внешностью и большими красно-карими глазами – самая невинная убийца, которую можно вообразить. Да и Нергал бы с ней, потому что любой охотник подлежит уничтожению по закону. И даже я не смогу этот закон нарушить. Но, стоило свету лечь под другим углом, и на поверхности ее истории проступил совсем другой узор – она уже моя жертва.
Не я ее. А она.
Десять лет назад она попала в жернова моей слепой яростной мести. Я не знал, насколько тяжело ей пришлось, но то, что помог ей стать той, кем она является – вне сомнения.
Можно ли сыграть партию одной фигурой, когда правила игры неизвестны? Может, мне ее отпустить?
Я обернулся, дожидаясь, когда она внесет очередные замечания в проект на своем планшете, и стиснул зубы, испытывая такой ворох эмоций, к которым вообще забыл дорогу.
Мисс Уолф. Дженна. Все эти имена ей не подходили ни капли, но были настоящими – вне сомнений. И каждое ее движение, будь то изогнутая бровь или раздраженный жест ладонью в попытке заправить прядь за ухо – такие настоящие, что резали взгляд.
А может она меня убить? Или ее дар – эта способность притягивать внимание таких, как я?
Отпустить? Нет. Каждая глава ее жизни – обо мне. Некоторые написаны мной лично. Просто она еще об этом не знает. А если узнает – непременно захочет убить.
– Вы прошли мимо узла, – мяукнула кошечка неуверенно, но тут же с достоинством приняла вызов взглядов. А я видел – она