«Интересно, Белка далеко ушла? – он оглянулся назад, пытаясь в темноте разглядеть хоть что-то, но ни черта не увидел. – Никого… Да, никого нет. Я тут один. Но это как бы… не имеет значения. Я просто иду и всё. Ничего такого».
Стена леса понемногу теряла свою монолитность. «Крыло» распадалось на отдельные треугольники-ёлки, которые по мере приближения обретали всё более чёткие формы. Еловые лапы, если приглядеться, складывались, переплетаясь друг с другом в какие-то рожи с острыми носами. Ёжик не стал к ним приглядываться. Он просто шёл и смотрел вперед, а из темноты как из тумана выплывали всё новые и новые деревья: все как на подбор скрюченные.
«Днём они выглядят совсем не так».
Эту мысль Ёжик успел уже передумать на все лады. Ночью и перила не такие, и берёзы, и ёлки. Но глубоко в эти мысленные дебри Ёжик заходить не стал. Зачем себя специально накручивать? «Просто шагай себе, ни о чём не думай…»
Ёжик прошел мимо первых ёлок, и те уплыли за спину. Как-то слишком плавно и синхронно, словно заговорщики. Ёжику подумалось даже, что ёлки усмехнулись там, за его спиной.
Оборачиваться он не стал.
Сердце стучало в такт шагам, а ковёр из листьев и еловых иголок хрустел под ногами. «С осени нападали, – подумал Ёжик, – а тропинку, понятное дело, никто не подметает». Иголки приятно покалывали ступни и этим хоть немного, но отвлекали от всякой чепухи. Больше всего Ёжику хотелось закрыть глаза и уши, но это было бы совсем позорно.
Ветер подул чуть сильней. Зашелестели кусты, а иголки с ветвей посыпались Ёжику на нос. Ёжик прищурился, затем поднял лапу и быстрым движением стряхнул их с лица.
Как там говорила Белка… когда болтаешь, почти не страшно. Интересно, работает ли это, когда идешь один? «Попробую, – решил Ёжик, – просто ради эксперимента». Что бы такого сказать? Для начала что-нибудь простое. Например, «привет». Хотя… нет, это слишком глупо. Лучше что-нибудь другое… Вот «Ёжик» – подходящее слово.
Ёжик открыл рот, но горло тут же обдуло холодным воздухом, и вместо «Ёжика» получилось только невнятное сипение, от которого шея покрылась мурашками.
И тут же, словно в ответ, раздался скрип. Только на этот раз не сбоку, а сзади.
Ёжик прислушался. Ему показалось, что сквозь шум листвы проступает поступь чьих-то мягких шагов. Или это звук его собственных лап? Ёжик никогда полностью не доверял ни слуху, ни зрению, но ведь обоняние его ещё никогда не подводило! Ветерок дул в спину, и, пользуясь этим, Ёжик тщательно пронюхал воздух.
Ничего.
«Надо оглянуться. – сказал себе Ёжик. – Просто оглянуться. Там всё равно никого не будет, это же ясно. Лиса спит, а…»
А при чем тут лиса?
Ёжик сощурился так, что тропинка и кусты со стволами слились в одно пляшущее месиво. «Это сон… я просто сплю… в реальности я бы ни за что не пошёл ночью через лес. Но что, если…»
Что, если это другой сон? О котором говорил Глухарь. «Значит, это колесо скрипит? – Ёжик попытался ущипнуть