Дарий вздрогнул, убрал руки от лица и посмотрел на хозяина таверны пустым мутным взглядом. Помедлив, музыкант достал из-за пазухи бумажник и положил перед говорившим, после чего молча встал и направился к выходу.
Владелец заведения открыл бумажник и обнаружил в нем толстую пачку денег.
– Тут многовато, парень. Эй! И это… бумажник забери! – хозяин пытался докричаться до Дария, но тот его не слушал. – Может, тебе экипаж подать? А? Далеко тебе идти?
Дарий, так ничего и не сказав, вышел из заведения.
Наступила глубокая ночь, на Серпент тихо опускался туман. Дарий брел по улице, интуитивно взяв курс на отель. Виски окончательно взял верх над измученным разумом, приостановив гнетущие думы. Город спал, где-то вдалеке на башне часы пробили два ночи. Шел Дарий медленно. Через некоторое время он остановился под старыми дубами у ажурных кованых ворот городского кладбища, где кружились, шелестя крыльями, крупные вороны. Они так изящно скользили по воздуху, словно танцевали менуэт вокруг могил.
«Как, должно быть, прекрасна смерть, – подумал Дарий, остановившись взглядом на гранитном ангеле. – Только она и дает вечный покой, избавляя от мучений и тело, и душу. Она честна, искренна, словно осень, которая обнажает деревья, давая возможность разглядеть их голые ветви. Тогда как жизнь хоть и дарует минуты, полные абсолютного счастья, в итоге взимает за них непомерную плату».
Холод действовал отрезвляюще, и к моменту, когда Дарий подошел к отелю, воспоминания последних часов вновь зароились в его голове. Дарий заглянул в окно: в холле горели лампы. Они горели всегда на случай появления ночных гостей. Но кроме сторожа в холле находилась девушка. Дарий узнал Электу. Очевидно, она ждала его. Что она хотела? Оправдаться перед ним? Нет уж, хватит лжи! Хватит притворства! Дарий больше не нуждается в самообмане, достаточно он наслушался от нее сказок.
Музыкант отвернулся от окна и, обойдя отель, вошел в него с черного хода. Хозяйка часто не запирала его, и Дарий знал об этом. Поднявшись в свой номер, он сел на кровать. От тепла кровь разогрелась, а картинки в голове замелькали еще быстрее, чем раньше. Счастливые и горестные, недавние и детские воспоминания сменяли и сменяли друг друга. С тех пор как умер отец, Дарий всегда был одинок. И он ненавидел одиночество. Что же теперь? Он имеет все, о чем только можно мечтать: деньги, положение в обществе, славу, признание, перспективы. Однако все это не избавило его от треклятого одиночества. Дож, ставший ему братом, оказался предателем, а любимая женщина – лицемеркой. Грудь сдавила невыносимая жгучая боль, а глаза защипало. Обретенное, казалось бы, счастье было ничем иным, как иллюзией, обманом, беспощадной насмешкой судьбы. Взгляд упал на тумбу, где все еще лежал листок с изображенным на нем спящим Дарием. А что, если сон – это единственное, что поможет прекратить мучения? Сон беспробудный, вечный покой и безмолвие, лишь изредка нарушаемое едва слышным шорохом черных перьев.
Дарий