Дарий задремал лишь под утро, но размышления о любви придавали ему сил, поэтому он без труда поднялся и спустился к завтраку. Дож еще спал, а Дарию не терпелось поделиться с другом новостями, поэтому он расхаживал в своем номере, постоянно прислушиваясь к звукам в коридоре – вдруг Дож проснулся и вышел, чтобы подкрепиться?
В полдень, не выдержав, Дарий сам постучал в номер альтиста.
– Что стряслось? – зевая, спросил тот и уселся в кресло.
– Друг! Я женюсь! – выпалил пианист прямо с порога.
– М-м-м… что?
– Женюсь! Я сделал Электе предложение вчера вечером, и она его приняла.
– Ну что ж, я рад за тебя, – Дож лениво закурил сигару. – И когда свадьба?
– Через месяц!
Дож неопределенно гукнул в ответ и выпустил в воздух пару дымовых колец.
– Похоже, ты все же не рад… – растерялся Дарий.
– Ну что ты, рад, конечно, – слегка улыбнулся Дож, – просто еще не проснулся. И что же, теперь она будет нас сопровождать?
– Об этом я тоже хотел поговорить с тобой, – Дарий сел в кресло и вздохнул. – Я решил оставить гастроли.
Дож поперхнулся.
– Ты бросишь музыку? – спросил он, откашлявшись.
– Нет, что ты! Конечно нет. Но я больше не хочу ездить, я хочу оседлости, семью, детей, понимаешь? У меня достаточно денег, откроем с Электой школу искусств! Она… она пишет картины, будет обучать этому учеников. А я буду учить их музыке. Наберем еще учителей… – Дарий вздохнул. – Конечно, мне жаль оставлять тебя, но ты ведь и сам знаешь, что я всегда мечтал о семье.
Дож сидел в кресле напротив, наклонив голову и подперев ее пальцами у виска. Он молчал. Сигара в его руке медленно тлела.
– Дож, ты ведь знаешь, как ты мне дорог, – продолжил Дарий, – ты мой самый близкий друг, да что там… самый близкий человек! Ты стал мне родным за эти два года. Но я наконец встретил ту, с которой буду счастлив. Я не могу удерживать тебя, но, поверь, буду несказанно рад, если ты останешься здесь, с нами. А? Станем владельцами новой школы. Что скажешь?
Дож приподнял бровь:
– Ты что, всерьез готов все бросить? Из-за… хм… женщины?
– Что ты такое говоришь? – нахмурился Дарий.
– Знаешь, я не хотел говорить тебе, – уклончиво ответил альтист, – думал, у тебя это несерьезно и ты сам прозреешь, догадаешься…
– О чем?
– Не знаю, дружище, ты так счастлив…
– Дож, говори, что хотел.
Дож встал и отошел к окну, помолчал несколько секунд и продолжил, глядя на улицу:
– Я думаю, эта девушка с тобой из-за денег. Ты влюблен и не замечаешь этого, но, поверь, у меня есть причины так считать. И мне больно видеть, как ты жертвуешь блестящим будущим из-за женщины, для которой ты – лишь средство достижения желаемого.
– Ты уже совсем сдурел со своим цинизмом! – Дарий нахмурился и нервно сжал кулаки. – Электа не такая, не путай ее со своими