– Эти – показал он.
– Не врёшь?
– Могу побожиться!
– Не надо. Государству за них уплачено?
Спекулянт кивнул.
– Сам в кассе покупал.
– Тогда беру их себе как моральную компенсацию, – заявил я. – А ты, Астахов, оформляй этого гражданина спекулянта, пока не натворил делов. И не забывай – как только вернусь из Петрограда, обязательно проверю!
Глава 5
Катю я застал там, где мы договаривались: она сидела за столиком привокзального буфета, перед ней стояла чашка кофе и вазочка с пирожными.
– Ну как? Купил билеты? – спросила она.
Я кивнул.
– Да. Едем в первом классе.
– Не знала, что уголовный розыск может позволить себе такую роскошь, – улыбнулась она.
– За всех не скажу, но, – я принюхался, кофе пах просто божественно, – лично я позволю себе также попить кофейку.
– Возьми себе и пирожное. Эклеры тут просто изумительны.
– Раз ты рекомендуешь – так и быть.
Кафе принадлежало нэпманам, ценник тут, конечно, кусался, но я решил хоть немного побаловать себя.
Если в целом к сладкому я был достаточно равнодушен, то эклеры с масляным кремом были моей маленькой слабостью. Правда, в моё время пальмового масла и пищевых добавок – большинство из них, мягко говоря, не дотягивало до вкуса пирожного моего счастливого советского детства.
Кто-то, конечно, скажет, что тогда и вода была мокрее и деревья зеленее, но стоило мне только откусить кусочек свежайшего эклера, купленного в привокзальном буфете, как я сразу понял – вот он, вкус тех лет, ещё не испорченный химией и удешевлением технологии.
Уже только от одного вида и запаха, рот машинально наполнялся слюной.
Первое пирожное исчезло практически сразу, второе я уже смаковал, точно так же, как наслаждался каждым глотком бодрящего кофе.
Я даже зажмурился от удовольствия.
– Жора, ты такой смешной, – прыснула сестра. – Никогда бы не подумала, что ты такой сладкоежка.
– Ты ещё многого обо мне не знаешь, – подмигнул я.
– Надеюсь, ты имеешь в виду только хорошее.
Я вздохнул. Вряд ли смогу когда-нибудь открыться перед Катей, сказать, что я – не тот, за кого она меня принимает. Что её брата больше нет, а физическую оболочку занимает совершенно другой человек.
Возможно, если бы не моя душа, которая вселилась непостижимым образом в тело Георгия Быстрова, её брат скончался бы, не приходя в сознание. Но это всё равно слабое утешение.
Оставим между нами всё как есть, тем более я уже начал полностью воспринимать Катю как собственную сестру, которой у меня никогда не было. Не хочу причинять ей боль. Быть может, это нечестно с моей стороны, но раз уж я оказался в теле её брата, сделаю всё, чтобы сестра оказалась счастлива.
Я бросил взгляд на часы – по идее, уже должны подавать поезд. И тотчас же ударил колокол и послышался громкий голос перронного кондуктора.
– Нам пора, – сказал я.
– Жора,