– Да, по этой линии Кравченко не зацепило.
– А если попробовать забрать Симкина к нам – поколоть его здесь? – во мне разыгрался охотничий азарт.
– Его сейчас архангел Гавриил колет, – грустно сказал Смушко.
– Хотите сказать…
– После того, как Симкин в письменном виде дал признательные показания, он повесился у себя в камере. Дескать, чувствую глубокие угрызения совести, страдаю за то, что подвёл товарищей, больше не могу жить… Его нашли уже холодным.
– Кравченко… сука! – вырвалось у меня.
– Я тоже думаю, что его повесили, – подтвердил Смушко. – Заставили написать письмо, а потом отправили на тот свет.
– А что комиссия?
– Комиссия – ничего. Признания Симкина их вполне удовлетворили. Конечно, Кравченко влепили строгий выговор, но с должности не сняли.
– Думаете, помогают высокие покровители из Москвы? – предположил я.
– Похоже на то. Любой другой уже турманом бы вылетел с поста.
– А почему не зашли с другой стороны… Этот Батыр, который в меня стрелял… Говорили, что он работает в ГПУ.
– Работал, – поправил Смушко. – Кравченко предъявил приказ, по которому этого Батыра уволили ещё две недели назад как не внушающего доверия. Более того, по нему велась разработка со стороны ГПУ. Причём всё официально, с печатями и подписями.
– Красиво обставился товарищ Кравченко, – невольно восхитился я.
– Это ещё не самое плохое, товарищ Быстров. Комиссия уезжает в Москву, а Кравченко теперь жаждет твоей крови.
– Ну, ему ко мне не подкопаться, – слегка легкомысленно произнёс я.
– Ошибаешься, – с горечью сказал Смушко. – Тебя хотят обвинить в применении пыток.
– Небось со слов бандита Трубки? – хмыкнул я. – Ну-ну, и что этому бандиту веры больше, чем мне?
– Кроме показаний Трубки есть ещё и показания Баштанова… Ну, то есть того, кого все по-прежнему считают Михаилом Баштановым.
– Так он же мёртв! – вырвалось у меня.
– Эта сволочь успела заранее написать на тебя жалобу чекистам.
– Вот же сволочь, этот Миша! – вырвалось у меня. – Даже после смерти пакостит!
– Ну, а поскольку никто не знает, что Баштанов – не тот, за кого он себя выдавал, и все считают, что это наш товарищ, который героически погиб в схватке с опасным преступником, его слова в глазах ГПУ и особенно товарища Кравченко имеют большой вес. Как понимаешь, посадить тебя вряд ли посадят, но вот из губрозыска уволить могут.
– Да… закрутилось колесо, – озадаченно протянул я.
– У Кравченко на тебя зуб, он тянуть не собирается. Поэтому я даже рад, что есть формальный повод, чтобы ты уехал из города. В Петрограде Кравченко до тебя не дотянется – руки коротки. Ну, а за три недели мы попробуем доказать истинную сущность Баштанова и выяснить, кто он такой. Этим делом будет заниматься Чалый, а он сейчас ради тебя в лепёшку разобьётся, но сделает.
– Спасибо, товарищ Смушко! – растроганно