– Расскажи о своих сыновьях!
Фригг улыбнулась.
– Думаю, тебя сейчас волнуют не все они, а только один, – она доверительно наклонилась ко мне, положила узкую тёплую ладонь на мою руку. – Тот, который предназначен для тебя самой судьбой.
Я смущённо опустила глаза. Хорошо, что в сгустившихся сумерках было незаметно, как я краснею.
– Каков он?
– Тор надёжный и смелый, а ещё очень открытый и добрый. С ним тебе будет спокойно, и ты всегда будешь чувствовать себя защищённой.
– А… Локи?
Она на долю секунды замешкалась с ответом. Мимолетная тень промелькнула по её лицу. Я бы, возможно, даже не заметила этого, если бы не наблюдала за Фригг настолько пристально, насколько позволял воцарившийся в комнате полумрак. Она откинулась на спинку кушетки, при этом её лицо полностью оказалось в тени.
– Почему ты спрашиваешь о нём?
– Потому что он ведь тоже твой сын, – я пожала плечами, – хотя они с Тором на первый взгляд совершенно не похожи.
Фригг кивнула, лицо её на миг озарилось неверным отблеском свечи, и я поймала её взгляд, устремлённый полностью вглубь себя.
– Локи… он… никогда не знаешь, что от него ожидать. Но, в любом случае, он хороший сын.
Я хотела услышать больше, но она не продолжала, а настаивать я не решилась.
Фригг поднялась, подошла ко мне, стала мягко массировать плечи.
– Давай я угощу тебя медвяным напитком, который я готовлю сама, по своему особому рецепту!
Мне подумалось, что она сказала это, дабы заполнить повисшую паузу, однако я была рада хоть таким образом закончить неловкий разговор.
– Конечно, с удовольствием!
Она вышла в соседнюю комнату, а я, повинуясь инстинкту, который меня ещё ни разу не подводил, быстро перебралась на её место, пробежала пальцами по спинке, сидению, подлокотникам. Вещи, которых когда-либо коснулись чьи-то руки, служат для меня источниками самой достоверной информации о прошлом. Отчётливее же всего запечатлеваются на любом предмете эмоции, особенно если они были очень сильными.
Вначале был шум, невнятный, словно шёпот сотен слов, произносимых одновременно и очень быстро. Такое происходит всегда, и для меня привычно. Я, если можно провести такую аналогию, снимаю прошлое слой за слоем, словно отшелушиваю лишние оболочки, мысленно держа в голове образ того, о ком хочу узнать.
«…Он обманывал меня! Мало того, он поднял на меня руку!» – гнев захлестывал говорившего, и я видела его очень отчетливо.
Молодой франтоватый мужчина, со вкусом и дорого одетый, аккуратно причёсанный… Впрочем, сейчас его волосы совершенно растрепались, потому что он тащил, обхватив поперек туловища, отчаянно брыкающегося мальчика.
Внеся