Следом вспорхнул ежедневник. Не обращая внимания на его машущие движения и совершенно нереальную траекторию, оглянулась в поисках нового снаряда. Слова, которые при этом я извергала, наверное, восхитили бы самого Афанасьева. Ага, декоративная ваза. Пли! Громоздкое керамическое сооружение рвануло, как хорошая петарда. Черепки-осколки стайкой чирикающих дракончиков отбарабанили веселенькую румбу и осыпались вдоль стены.
Тьма с любопытством наблюдала за мной. Та-а-к! Не теряя запала, я снова оглянулась и увидела, что из вазочки на столе, недавно наполненной мармеладками, выпрыгивают лягушата, спасаясь от светло-коричневой змейки, поспешно вылезающей из горлышка ликерной бутылки. Но такие мелочи прошли мимо.
Кошка! Бестия! Достать! Подпрыгнув и чуть помогая себе руками я несколько натужно воспарила над полом, поднялась над столом и, наконец, поравнялась глазами с черной наглой кошачьей мордой.
Тьма зевнула и отчетливо произнесла:
– Ну, наконец-то! Проснулась!
Елена Русскова. «Во имя жизни»
Утреннее солнце наряжало деревья в золотистые мантии. По двору вместе с лёгким ветерком гуляла русоволосая девочка. Её семья на днях переехала в новый дом и малышка знакомилась с окрестностями. Любопытный девчачий нос исследовал каждый уголок.
– Ой! – испуганно попятилась Кристина (так звали девочку), наступив на край какого-то холмика. Это была могила. Но не человеческая. С фотографии на обелиске на девочку умными глазами смотрела собака. На вид – помесь дворняжки с гончей. Рядом росла высокая ель.
Под фотографией виднелась надпись: «Дорогому другу Трезору от спасённых им хозяев».
– Что это значит? – пронеслось в голове у Кристины. Откуда здесь могила?
Тут за спиной у неё послышались тяжёлые шаги. Кристина обернулась.
Перед ней стоял худощавый седой старик.
Будто не заметив девочку, он приблизился к могиле, снял с неё фотографию собаки и крепко прижал к груди.
– «Трезорка…» – прошептал он. Вот, я к тебе и пришёл… Повешу фотографию у себя дома на стене…
Поймав непонимающий взгляд Кристины, дедушка присел на лавочку и заговорил:
«– Это было осенью 1941 года, во время блокады.
Здешние дома бомбили мало. Но, как и везде, пришлось голодать. Наши ребятишки подружись тут с бездомной собакой. Назвали Трезором. Все четыре семьи в доме пса подкармливали. Но пришёл день, когда вся еда в доме закончилась. Мы видели, как Трезор задумался у пустой миски на несколько секунд, а потом убежал. Думали, он не вернётся уже… Вернулся! И притащил в зубах зайца. Вот радость-то была! С тех пор так было почти каждый день. Из зайчатины варили суп. Из шкур шили варежки, обменивали их на еду. Зимой мы детям даже устроили праздник: