с бабушкой Галей часто ходили гулять в парк, что тянулся длинной полосой между их районом Рышкановкой, и соседним, Чеканами. Рышкановка и Чеканы находились на двух холмах, а впадину между ними занимала полоса старого живописного леса, в котором пели весь год чистые родники, и в самом низком месте журчала безымянная речка.

      Как-то в конце зимы в очередной раз заболела Зоя и, когда миновал кризис, мама вышла на работу, а девочка осталась с бабушкой Галей. Клава в тот раз была здорова и продолжала ходить в садик. Бабушка Галя с утра сидела над своими цветочками, и Зоя, не отрываясь, долго смотрела, как бабушка ловко выбивает цветы из плотно накрахмаленной ткани специальной формой, потом гладит их паяльником, чтобы лепестки стали вогнутыми, а цветы от этого пышными, как скручивает вместе белую и красную нитки и, наконец, прикрепляет к этой двойной нити два цветка, белый и красный.

      – Вот наступит первое марта, – проговорила бабушка Галя, – подарю тебе и Клавочке по мэрцишору.

      – Ты про эти цветочки говоришь, бабушка? – спросила Зоя.

      – Да, моя хорошая, про эти цветочки.

      – А почему они мэрцишоры и зачем их дарят?

      – А вот мы пойдем сейчас в парк к роднику, и он нам споет свою песню. Может, и расскажет про Мэрцишор.

      – Давай пойдем скорее, бабушка Галя! – закричала Зойка, и стала быстро одеваться на улицу.

      Родник был им хорошо знаком. Он пробился рядом с мостом, что перекинулся через безымянную речку, и был, пожалуй, самым большим и всегда чистым родником в округе, сюда целый день приходили люди, чтобы набрать чистой воды. Он и сейчас приветливо журчал и позванивал струями, падающими с деревянного желобка в ледяную ложбинку. Зоя спросила:

      – А как же песенка про Мэрцишор?

      – А ты слушай внимательно, он уже поет ее.

      Зоя даже наклонила голову, чтобы получше слышать песню родника, но он все звенел и звенел, журчал и булькал, а слов было не разобрать.

      – Бабушка, я не понимаю его слов, он, наверное, поет по-молдавски?

      – Нет, милая, не по-молдавски, он поет на языке родников, и нужно очень внимательно слушать, чтобы научиться его понимать.

      – А ты ведь понимаешь его?

      – Да, когда долго живешь, можешь многому научиться.

      – Так ты расскажи мне его песню!

      – А давай я расскажу тебе и Клаве вечером, когда она из садика придет.

      Зое очень хотелось настоять на своем, чтобы бабушка рассказала прямо сейчас, и ей одной, но она уже знала бабушкин характер. Бабушка многое разрешала, но в некоторых случаях была непреклонна. И это был один из таких случаев.

      Первое упоминание

      о Небесном Камне

      Зоя и Клава уселись на диване и начали слушать рассказ бабушки Гали. Бабушка вязала что-то воздушное из пушистой голубой шерсти. Монотонно поблескивали стекла ее очков и спицы под неторопливое повествование. Сестры уютно устроились на бабушкином