Губы у Нэнси дрогнули, и она впервые взглянула на меня, а не на стену.
– Вы придумали это на ходу? Какие великолепные стихи! – восхитился барон. – Правда, Нэнси?
– Это Байрон написал, не вы, – хрипло ответила она.
Ого! Не думал, что женщина, да еще в Ирландии, способна узнать стихи великого Байрона. Признаться, я и правда собирался выдать их за свои, чтобы завоевать доверие прекрасной собеседницы. Но, раз она готова разоблачать вслух, значит, скорбь не подорвала ее душевных сил окончательно. Этим она напомнила мне Молли: говорит правду в лицо, несмотря ни на что.
– Восхищаюсь Байроном, – кивнул я, не отпуская ее взгляд. – Элизабет была так же прекрасна, как вы. У нее был кто-то, кто мог бы посвятить ей подобные строки?
Вот она, причина, по которой девушка, даже столь знатная, может выйти из дома одна: тайное свидание с возлюбленным. Нэнси нахмурилась, и я замер: неужели она сейчас что-то скажет?
Но тут дверь в гостиную распахнулась. На пороге стоял мужчина, на вид совершенно не джентльмен. Я опустил взгляд вниз, ожидая увидеть облепленные грязью сапожищи, с которых комья земли сыплются на ковер. Сапоги и правда были, но скорее пыльные, чем грязные. Мужлан переводил мрачный взгляд с меня на барона. Наверное, он что-то доставил на кухню, а может, принес почту. Странно, что его впустили в гостиную. За спиной новоприбывшего маячил слуга постарше – возможно, дворецкий. Я мысленно отметил: Лиам так увлекся разговором, что не слышал колокольчик у ворот, и встречать нового гостя пришлось кому-то другому. И еще кое-что: барон смотрел на этого человека так, словно уже встречал его раньше.
– Детектив Шеймус Мур, полиция Дублина, – грубо сказал гость и уставился прямо на меня. – А вы кто такой?
Глава 4
Пять золотых фунтов
Больше всего меня удивило то, что на полицейском вместо униформы был обычный невзрачный костюм, примерно как у Робина.
– Добрый день. Меня зовут Джон Гленгалл. – Я решил промолчать о своем титуле: этот угрюмый мужчина был мало похож на почитателя аристократии. – Пришел выразить…
– Вы англичанин, – перебил детектив, навострив уши.
Ну, началось. Сразу было ясно: в отличие от барона, детектив этим обстоятельством отнюдь не восхищен.
– Англичанин, но искренне люблю Ирландию, – смиренно проговорил я.
Детектив скривился и махнул рукой, будто говоря: «Понятно все с вами».
– Вон отсюда, – сухо произнес он и указал мне пальцем на дверь.
Да что за времена настали! Повсюду грубость! Барон собирался за меня вступиться, но я поспешно встал и взял со столика свой цилиндр. Из полиции, наверное, пришли по делам расследования, и мне не хотелось скандалить в столь трудный для семьи момент. Ничего, я под дверью подслушаю. У меня создалось впечатление, что шкафы в этом доме таят в себе не один скелет (очень надеюсь, что скелеты метафорические, а не настоящие).
– Мне и правда пора, барон. Могу ли я посетить вас снова? – проговорил я, подойдя к двери.
– Конечно, –