Да, этот день мужчина будет помнить всю свою жизнь. Такие дни, должно быть, вообще невозможно стереть из памяти, как бы сильно ты этого не хотел. К воспоминаниям о таких днях можно лишь возвращаться, намеренно или случайно, но так или иначе они всегда где-то рядом. Словно незаживающие раны, эти воспоминания вскроются вновь и разольют кровь повсюду, стоит лишь одним случайным намеком дать о них знать. И каждый раз, о том роковом дне Михаилу напоминала лестница в собственном доме.
Сейчас лестница, конечно, выглядела совсем иначе. Теперь к ней был приделан специальный пандус, а всю стену вдоль лестницы украшал длинный металлический поручень. Сам пандус был выдвижной, потому как Михаил искренне верил, что когда-нибудь его сын сможет встать на ноги. Верил, должно быть больше, чем сам Костя, не говоря уже о врачах, которые поставили на сыне Михаила большой и жирный крест. Мужчина верил, верил и мечтал, что когда-нибудь он разберет этот злосчастный пандус и зашвырнет его в самые отдаленные места, откуда никогда и ничего уже не может вернуться. Но все эти мысли, как говорилось ранее, были мимолетны и Михаил, мгновеньем позже, спустился по лестнице на первый этаж и направился прямиком на кухню.
На завтрак мужчина сделал себе и Косте яичницу, однако только в завтрак сына добавил кусок ветчины. В последнее время Михаила начинало тошнить при виде любого вида мяса животного происхождения. Их и так было слишком много в… его кошмарах. Так же Михаил сделал отдельно кофе для себя и фруктовое смузи для Кости. Почему-то с завтраком Михаилу хотелось разобраться особенно быстро. Рано или поздно, но Костя спуститься вниз, а звуки колес, двигающихся по пандусу, были для мужчины невыносимы. Порой, этот звук был особенно противен и казалось не утихнет никогда. В такие моменты Михаил был уверен, что его нервы не выдержат, и он закричит. Однако Костя уже успел спуститься на первый этаж и медленно проехал до кухни, уткнувшись коляской прямо в стол.
«Он словно паркуется на автостоянке – вдруг пришло на ум мужчине – предъявите ваш талон, юный господин!»
Михаил решил осторожно опробовать яичницу. Пережевав ее как следует, он отметил, что из его рта не потекла пена, а глаза не налились кровью. Значит яичница не отравлена и Михаил окончательно уверил себя в том, что он не спит. Хотя в глубине души он понимал, что ни обрушавшийся потолок, ни смертельно опасный душ и даже ни отравленные ядом яйца не могли стать частью его ночных кошмаров. Потому что долгое время, как и сегодняшней ночью, мужчине снилась совсем другая картина. Картина, наполняющая его сознания ужасом. Картина, где Михаилу являлось нечто, куда более разрушительное, чем природные катаклизмы. Картина, где перед ним представало…
«Нет, хватит»
Звук от дверного звонка застал Михаила в тот момент, когда он, разобравшись с завтраком, помогал разделаться с ним и Косте. С завтраком юноша разделался почти вовремя, ибо сам он не любил, когда за этим процессом наблюдает она или того хуже, когда она