В ответ из комнаты Кости не донеслось ни одного звука, который мог хоть как-то прокомментировать импровизированную речь отца. Впрочем, ответа хозяин дома и не ожидал(по крайней мере вразумительного ответа), а потому, не теряя времени, бойко открыл дверь, ведущую в комнату сына. Мужчина даже не заметил, что все это время сжимал дверную ручку с такой силой, что пальцы и ладонь побелели, а лицо Михаила всего на мгновенье перекосилось от гнева.
Комната Кости была чистой и уютной. Отчасти потому, что Костя физически не мог устраивать здесь беспорядок, а отчасти эта была заслуга Михаила, регулярно протирающего в комнате сына пыль, что копилась здесь не слишком часто. Все вещи в комнате лежали там, где им и было положено лежать. Книги аккуратной стопкой были разложены по полкам, учебники уютно разместились на столе возле окна. Одежда нашла свое пристанище в шкафу, а не как полагается для подросткового возраста, на полу(и это в лучшем случае). В дальнем углу расположилась одиноко стоящая гитара. В комнате было совсем мало вещей: шкаф, стол да двуспальная кровать. Нетипичная обстановка для подростка, но благодаря ей комната казалась намного больше и это создавало ощущение простора. Для инвалида колясочника вообще было крайне несвойственным иметь много вещей: недуг все равно не позволял пользоваться большинством из них.
Для Михаила Костя так и остался подростком, хотя ему уже стукнуло девятнадцать лет. Но за последние два года сын так и не вырос и не возмужал, а наоборот. Он стал худым и сухим, стал иссушенной мумией.
Были и другие приятные моменты в комнате Кости. Наличие окон на солнечной стороне, давали о себе знать большим потоком света. Михаил искренне считал, что во всем доме нет места теплее и уютнее. Как для тела, так и для души.
Михаил стоял и на мгновенье словно ушел куда-то внутрь своего сознанья. Он мечтал о том, что зайдя в комнату сына, увидит полный беспорядок. Вокруг творился бы настоящий хаос, но именно он бы свидетельствовал о том, что его устроил Костя. Костя, который может ходить. Костя, который может двигать своими руками в произвольном порядке и устраивать беспорядок в своей комнате. Костя, который снова стал полноценным подростком. Полноценным… человеком.
Но сегодня было совсем другое начало дня.
Когда отец семейства зашел в комнату, глаза Кости и Михаила столкнулись, и мужчина подумал о том, что за последние два года он так и не привык видеть своего сына таким. Костя лежал на своей кровати и его кисть располагалась на деревянной боковине, почти рядом с красной кнопкой. Левая кисть и часть предплечья мальчика, единственная часть тела, которой он мог произвольно двигать помимо головы, были всегда наготове. Михаил невольно сравнивал их с единственными оставшимися бойцами. Все близкие