Собрала книги – те, которые были растащены нами по комнатам несмотря на запрет создателя, и те, которые уцелели после разгрома библиотеки. И принялась учиться… Учиться быть вампиром, учиться пользоваться магией, учиться пользоваться даром. Учиться выживать.
И заодно наблюдала за своими потенциальными врагами, чтобы определить виновны ли они на самом деле. Выискивала их слабые стороны, изучала связи с другими кланами…
Мне повезло. Я была последним птенцом. Настолько неопытным, что создатель часто запирал меня на ночь в специальной комнате, чтобы я не вырвалась на свободу, пока все спят, и не устроила бы в ближайшей деревне кровавый пир.
Мне всегда было обидно его недоверие. Но именно оно меня спасло. Убийцы просто прошли мимо…
Конечно, мне пришлось провозиться, чтобы справиться с замко́м, а потом очень пожалеть, что я сделала это слишком рано… или слишком поздно. Да, сначала мне было очень больно, адски больно в душе. Я искренне сожалела о своем везении. Но, к счастью, не одичала, не сошла с ума. А ведь могла…
– То есть ты позволяешь мне считать тебя тварью, но не хочешь, чтобы я говорил это тебе в лицо? – Голос щенка вернул меня из прошлого в реальность.
Наши взгляды пересеклись. Мальчишка поджал свои красивые губы, презрительно прищурился, задрав подбородок вверх, и процедил:
– Живым трупом тебе пришлось стать не по своей воле, а тварью ты стала сама. Отменной. И что бы ни произошло с твоим гнездом, оно не оправдывает того, что ты сделала со мной.
– Или ты заткнешься, или я дам тебе возможность оценить уровень моего падения. – Ухватив щенка за подбородок, я заставила его склонить голову. Все же он был выше меня, и так мне было удобнее на него смотреть.
Улыбка на моих губах не предвещала ничего хорошего, и мальчишка прекрасно это чувствовал. Я вдыхала запах его пота, слышала, как изменилось биение сердца, ощущала кожей его тяжелое глубокое дыхание. Мы смотрели друг другу в глаза и оба с трудом сдерживались, чтобы не наговорить лишнего.
– Ладно, мне достаточно того, что ты знаешь мое мнение о тебе. – Щенок решил побыть разумным и не провоцировать меня без необходимости. – Я могу вернуться к стае или ты собираешься пить мою кровь каждый вечер?
– Проваливай, – устало выдохнула я. – Теперь, когда мне не надо охранять стаю бесполезных псин, я найду кем перекусить.
– Приятного аппетита… тварь. – Щенок оскалился, рыкнул, только язык мне не показал… И мы покатились по полу, отчаянно лупя друг друга. Сцепились в живой рычащий клубок. Он кусался, пытался меня задушить, вывернуть мне руки. Я тоже кусалась и лупила его со всей силы. А потом прижала его за запястья к полу и уселась сверху, сжав его ноги своими. Поза была довольно провокационной, а мальчишка – возбужденным. Адреналин сработал.
Немного повозившись, я смогла удержать обе его руки моей одной, а ногтями другой с наслаждением оцарапала ему грудь и живот. До крови… И это было ошибкой.
Мое