Вожак дождался, пока в воду спрыгнет последний, двадцать шестой волк, и только после этого кинулся в реку сам. Я еще раз порадовалась своему выбору. Хороший щенок, ответственный. Но главное не в этом. Ни один из его стаи не потерялся, не сбежал, не предал. Все двадцать шесть оборотней остались, хотя их ничто не держало. Только преданность. Так что щенок хорош вдвойне.
– Мы не побежим ночью. – Голубоглазый красавец вышел на берег в человеческой ипостаси. Голый и мокрый. Капли стекали по его телу, рисуя на нем узоры и привлекая мое внимание к широким плечам, впалому мускулистому животу, узким бедрам и длинным стройным ногам. Мой взгляд плавно опускался сверху вниз, поэтому, чтобы оценить красоту рук, пришлось снова вернуться к плечам…
А еще у щенка была длинная шея, на которой так заманчиво пульсировала венка, наполненная вкусной кровью. Жаль, что сейчас пить из него нельзя: это его ослабит.
– Побежите, – уверенно ответила я. – Прикажу – и побежите!
– А ты прикажи нам не бежать. – Мальчишка присел рядом, обхватил руками колени, подтягивая их к животу, и пристально уставился на меня, сияя голубыми глазищами на смуглом лице. Затем моргнул ресницами так, что я ощутила легкий ветерок. И улыбнулся, а потом облизнул губы, глядя провокационно-загадочно.
Похоже, щенок ищет пути манипулирования и первым выбрал самый простой – соблазнение.
– Малыш, – томно протянула я, сначала погладив начинающего обольстителя по щеке, а потом крепко ухватив его пальцами за подбородок, заставляя смотреть мне в глаза, не отрываясь. – Я не сплю с животными, ясно?!
Мальчишка выдержал удар, даже не моргнув, только улыбка стала язвительной, а взгляд жестким. А в глазах засверкали злые искорки, уже ставшие за сутки привычными.
– Мы устали. Если до твоего замка бежать еще сутки или дольше, нам нужен отдых. Мы живые, а не труп, как некоторые. И нам надо спать и есть.
– Есть надо и мне. – Не то чтобы я обиделась на труп. Наоборот, оценила, что обратка не заставила себя долго ждать. Что ж, он прав, оборотням надо спать, как-то я не учла этот момент. Значит, я могу спокойно поесть, не отказывая себе в маленькой шалости…
Глава 2
Дернув мальчишку за волосы, я, как он ни сопротивлялся, поставила его перед собой на колени. Да, можно было просто приказать, и он бы выполнил, поборовшись сам с собой. Но такое насилие ведет к осознанию безысходности, а физическое сопротивление – к выплескиванию адреналина.
В голубых глазах плескалось море ярости, но одновременно зверь смирялся. Я действовала так, как принято среди животных. Ожидаемо. Победила, но по праву сильного. А вот теперь можно и развлечься немного…
– Хорошо, что ты уже пришел ко мне раздетым, – произнесла я с томным придыханием прямо щенку в ухо, заставляя его инстинктивно зажмуриться.
Тело оборотня напряглось. Животная часть чуяла опасность, а человеческая – возбуждение. Молодой, взбешенный, после хорошей