Джен засмеялась и скрестила наши роллы, что действительно выглядело уморительно. Новый взрыв хохота огласил номер. Мне кажется, что так мы не покатывались со смеху очень давно. В следующий миг Микел резко ссутулилась и положила свое «оружие» на откинутую прозрачную крышку коробки с роллами.
– Я – изменщица… – вырвалось у нее, словно тихий всхлип. – Ты ведь видела, как все было?
В этом было столько отчаянья и чувства вины. Так же резко она замолчала и опустила взгляд. Повисшая тишина ощущалась как звон в голове. Не было слышно ни движения из коридора или других номеров. Конечно, когда я вернулась в номер, то накрыла нас двоих поглощающим звуки заклятьем. Чтобы Драйден или кто-то еще не мог услышать, о чем мы говорим. Но я точно знала, что не ставила обратный контур…
– Джен… – я тяжело вздохнула и тоже отложила ролл, – пожалуйста, не надо! Не говори так!
– Но ведь это правда… – глухо произнесла она.
– Джен, ты же знаешь, что я знаю… Немного, но все-таки знаю. Эндрю часто доводил тебя до слез и постоянно подозревал в… Да во всем подряд! Я бы уже давно послала его к чертям собачьим со всеми требованиями! Бросить работу, не проводить время с друзьями, постоянно отчитываться, где ты и с кем ты… Разве это не значит потерять себя? Именно ту себя, которая когда-то стала ему так дорога? Разве так должно быть?
Даже сейчас я видела, как подруга стиснула губы. Ей было неприятно слышать мои слова, но она молчала. Мне хотелось обнять ее. Попытаться сделать хоть что-то.
Но вдруг она подняла голову и заговорила. Глаза Джен влажно засверкали при этом.
– Но я все равно не должна была так поступать! Глупо сейчас отрицать и говорить, что Рюи не вызвал у меня никаких эмоций раньше. Я не слепая, а он… может завораживать.
– Ты оттолкнула его, – сказала я тихо, глядя прямо перед собой.
– Оттолкнула, но часть меня тянулась к нему и… желала совсем другого… – она сокрушенно замотала головой. Возможно, не хотела, чтобы ее слезы были слишком заметны.
Сердце в моей груди колотилось и как будто поднималось все выше и выше к горлу. Дышать становилось труднее. Смотря на Джен, я чувствовала, как собственные сомнения и горести отступают далеко назад.
Что будет с моими чувствами к Драйдену? Что я значу для него? И есть ли в этом смысл? В том, что по определению невозможно.
Все тонуло где-то во мне, в потоках боли самого близкого человека. Она всегда была рядом со мной, и сейчас я хотела только одного…
– Джен, пожалуйста… – я говорила так, как, кажется, не говорила никогда. – Пожалуйста, пообещай мне, что ты не будешь делать того, что причиняет тебе боль… Ты не обязана терпеть, если тебе тяжело. Я не имею права просить тебя об этом, но я прошу… Я очень-очень сильно хочу, чтобы ты была счастлива!
– Стоп! – Джен вытянула руку в упреждающем жесте и посмотрела на меня все еще влажными глазами. – Ну-ка, хватит этого дерьма!
Она говорила яростно, но беззлобно. Втянула носом воздух, будто это могло