– Это… Может быть, это драконы из легенды Цитадели? – спросила Брисеида, вспоминая о картине с изображением сражения драконов, которой она восхищалась. По версии Цитадели, черный дракон, ее эмблема, руководил битвой против красного, эмблемы сопротивления.
– В пирамиде? – сказал торговец, его глаза сверкали, он был очень доволен тем, что наконец-то нашел что-то, что смогло ее зацепить. – Эта модель – теория времен Нила Кубы-младшего, я настоятельно рекомендую ее. В самом низу находится диск реальности, управляемый очень точной единицей времени, о чем можно судить по надписям. Каждый этаж представляет собой состояния сна, все более и более свободного от каких-либо временных ограничений. Ах, да, а на вершине, конечно же, находятся черный дракон – символ души, и красный дракон – символ сердца, а за ними наблюдает синий дракон мудрости – хотя здесь они не цветные.
Брисеида неосознанно сжала скульптуру между ладонями. Разве херувим и песочники не рассказывали ей о разных плоскостях, через которые реальный мир и Мир Снов постепенно сближаются?
– А на каком этаже находимся мы? – спросила она.
Мужчина почесал голову, как будто никогда не задавался этим вопросом.
– Ну, я бы сказал… может быть, на пятом. Конечно, эта теория времени никогда не была проверена… Но я могу продать ее за полцены, если хотите.
– У меня нет денег, – резко ответила Брисеида.
Что ей делать с позолоченной скульптурой высотой пятьдесят сантиметров во время их путешествия?
– У меня есть несколько калуров, – предложила Лиз.
– Согласен! – воскликнул владелец магазина, когда Лиз передала ему несколько маленьких кусочков папье-маше.
Он сжал скульптуру, которая свернулась и превратилась в шар диаметром несколько сантиметров, и отдал ее Лиз за три монеты.
– Он свернул ее! – ошеломленно сказала Брисеида.
– Конечно, – улыбаясь, ответила Лиз. – В чем прок от статуэтки, которая не складывается?
Брисеида кивнула, гадая, на что может быть похоже четвертое тысячелетие, если статуи на центральной площади городов можно положить в карман. Погрузившись в свои мысли, она не сразу почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее плечу. Когда девушка обернулась, то увидела перед собой раздраженного молодого человека.
– Почта, – сказал он, протягивая ей свернутый пергамент, запечатанный красным сургучом.
С удивлением Брисеида смотрела, как он закрывает свой ранец, приглаживает свои длинные тонкие усы, затем резко натягивает желтое кепи и уходит.
– Вам дал письмо письмоносец? – с любопытством спросил торговец.
– Письмоносец? – бессмысленно повторила она.
– Ну? И чего же вы ждете? Открывайте.
Очнувшись, Брисеида потянула за пергамент,