– Побольше почтения к достопочтенным господам, обучающим тебя, айле Анэйэ. Что же. Надеюсь, ты не ударишь в грязь лицом. Впрочем… – когда она заговорила спустя небольшую паузу, на душе Анэйэ стало тяжко, – … что ты ему скажешь о том случае с дверью?
– Я ничего ему не скажу, – тихо сказал наследник. Сердце его слегка сдавило от прилива вязкого страха, он сжал руками комок снега так, что тот растаял за несколько мгновений.
– Обманешь отца?
– Не обману. Просто не скажу.
Айэ Алийерэ не стала его осуждать, только произнесла негромко:
– Как хочешь. Я не стану сама ему говорить. Веришь мне? Если не хочешь, чтобы он знал, то и я ничего не скажу.
– Верю, – искренне проговорил Анэйэ. – Не говори ему. Пожалуйста. И никому.
Случай с дверью был… воистину самым кошмарным за всю его жизнь. И он предпочитал о нём не вспоминать.
– А что до твоих успехов в изучении истории? – подняла айэ Алийерэ менее щекотливую тему. Холодный свет резко очерчивал её тонкие черты лица, превращая глаза в чёрные провалы. – И твои глупые вопросы, которыми ты успел замучить всех наставников?
Анэйэ широко улыбнулся.
– Не я их мучаю, а они меня. Они не дают ответов на мои вопросы, хотя в том и суть наставника – отвечать, когда спрашивают. А моя задача – искать ответы. Вот ты, айэ Алийерэ, ты-то всегда отвечаешь на все мои вопросы.
– Да? – чёрные губы старшей ученицы слабо изогнулись в подобии улыбки. – По-моему, мне достаточно часто приходится напоминать тебе, что ты слишком увлекаешься в своих поисках истины, которой, быть может, и вовсе не существует.
– И всё же ты меня одёргиваешь, желая мне добра, а наставники – потому что они не соображают ничего и по природе своей гнусные создания, – Анэйэ вспомнил про Эррамуэ и ещё шире улыбнулся. – Спрашивай построже с Эррамуэ, когда придёт время. Он меня сегодня разозлил.
– Разозлил? – подняла брови айэ Алийерэ. – Чем же он посмел тебя разозлить?
– Я для него делал сегодня кое-что. Меня это утомило.
Вообще-то это был жест доброй воли Анэйэ, – ведь он сам предложил другу помощь для Эламоно. Однако потом Эррамуэ слишком резко отвечал своему господину. «Не говори о том, о чём не знаешь и чего не видел, мой царственный брат», – сказал он, и это не были речи риндо. Анэйэ успел пожалеть о том, что сначала попытался заступиться за друга перед айэ. Наверное, Эррамуэ снова забыл, что, пусть он и старше Анэйэ, однако не его отец – Властелин Небес. Пусть отдувается за надменность перед Алийерэ. Подумав о своём сокрытом возмездии, Анэйэ почувствовал себя хорошо.
– А об отце не волнуйся, милая айэ, – спокойно и важно сказал мальчик. – Я готов произвести на него впечатление.
Его клонило в сон – от внутреннего волнения, скрываемого так тщательно, как не каждая девица скрывает от подруг имя избранника. Он лёг спать рано, ещё когда ночь царила в Небесах, и во сне сражался с Создателем и побеждал.