Стиснув зубы, она ожидала удара, который не заставил себя ждать, потом они посыпались градом… Ей было больно, но страшнее было другое: теперь она точно знала, что больна. Больна той самой проклятой болезнью, о которой её предупреждала Сусанна, болезнью, в которую просто невозможно поверить.
– Посмотри на меня, – говорила Сусанна. – Похожа я на человека, который говорит только правду и ничего, кроме правды? Да я всю жизнь лгала, клянусь девой Марией! Одно слово правды на три слова лжи – как все, Ева, как все! А теперь я просто не могу соврать, хочу по привычке, а открою рот и говорю то, что думаю. Ты себе не представляешь, Ева, как это ужасно! Педро уже ушёл от меня. Я не знаю, как жить дальше! Уж лучше бы СПИД!
…Мигель уже не колотил её, а просто сидел рядом и тяжело дышал. Ева знала, что надо сказать, чтобы помириться и даже выпросить что-нибудь за побои. Но боялась даже раскрыть рот, потому что боялась, что язык скажет совсем другое. «Сволочь! – думала она. – Подонок! Ну, погоди же! Сусанна уверяла, что болезнь заразная – за грехи наши наказывает Бог! – и только через постель… Отлично! Ты мне всё расскажешь, дорогой…»
Она застонала, потом плечи её затряслись, будто в тяжких рыданиях. Через минуту потная ладонь Мигеля легла на её плечо. Ещё через полчаса Мигель, получив то, на что имел все права, храпел на диване, а Ева сидела за столом и никак не могла придумать выхода. Получалось только одно: чтобы жить дальше, ей надо стать немой…
…Уже к полудню следующего дня Мигель сидел в тюрьме по обвинению в покушении на убийство, а Ева лежала под капельницей в муниципальной больнице с двумя переломами и сотрясением мозга. Она всё-таки открыла рот, не смогла отказать себе в удовольствии объяснить Мигелю, кому он обязан происшедшей с ним перемене. Зато теперь она знала, что он не официант, а мелкий наркоторговец, что у него три судимости и взрослая внебрачная дочь, что зовут его вовсе не Мигель, а Жоа. Его песенка была спета, а вот её будущее покрывал мрак неизвестности…
2.
Сцены, подобные описанной, происходили в эти дни во многих домах Рио-де-Жанейро. В городе один за другим появлялись люди, которые говорили то, что думают, то есть правду, и по этой причине теряли работу, семью, друзей – всё!
Прошёл месяц, и странная болезнь перекинулась на другие города. Бразильцы, невзирая на католицизм, весьма темпераментны, а Рио – город, в котором мечтает хоть раз побывать почти каждый бразилец, посему многие, покидающие гостеприимный Рио, увозили в себе бациллы «правдолюбия». Процесс пошёл ещё быстрее из-за того, что местные «жрицы любви», у которых риск заболевания в силу специфики их работы был чрезвычайно велик, скоординировались и придумали выход. Почти все бордели и индивидуальные препринимательницы перешли на новый вид обслуживания со скидкой в 50% на все услуги при условии, что работа будет выполняться молча. Был придуман даже слоган-девиз, который в переводе с португальского означал