– Что, лихоимцы, опять за своё?! – крикнула вслед улепётывающим прочь сыновьям мама. Потом заглянула в ведро, покачала головой и улыбнулась.
Две стриженные головы с опаской наблюдали за ней из-за сарая. Мама спустилась с крыльца, подняла ведро и вылила воду на землю.
– Идите завтракать, – призывно махнув рукой, громко позвала она ребят, прихватила их добычу и вернулась в дом.
Сергей с братом выскочили из-за своего укрытия и вприпрыжку последовали за ней. Они не успели добежать даже до крыльца, когда со знакомым скрипом медленно открылась калитка и во двор вошёл председатель колхоза в сопровождении двух членов правления: моложавой женщины-бухгалтера Зинаиды и бригадира дяди Коли, их соседа. Ребята застыли с перекошенными от страха лицами, а миг спустя, как по команде, снова рванули за сарай. Они ни на секунду не усомнились в том, что попались, и председатель пришёл к ним во двор по поводу пойманной рыбы.
Руководитель колхоза остановился посередине двора, вытер пот со лба клетчатым носовым платком размером с наволочку от подушки, сунул его в карман и, покачав головой, неуверенно переставляя ноги, направился к крыльцу. Члены правления двинулись за ним. Перед тем как потянуть за ручку двери, председатель тяжело выдохнул. Когда его спина в промокшей от пота белой рубахе скрылась в проеме, Зинаида и дядя Коля нерешительно потоптались на крыльце и тоже вошли. Пацаны с тревогой выглядывали из-за угла и вдруг услышали истошный крик матери, а затем её прерывистый, разрывающий душу вой. Они недоуменно переглянулись, молча кивнули друг другу и, понурив головы, потащились к дому – на неминуемую расправу. Зинаида, с красными от слёз глазами, уже стояла на крыльце, и когда мальчишки приблизились, неожиданно сгребла их в охапку, крепко прижала к себе и тоже тихонько завыла. Ребята подняли лица, вглядываясь в лицо женщины, тщетно пытаясь понять, что же произошло. Через несколько минут из дома появились мужчины. Председатель аккуратно погладил их по головам и тяжело вздохнул. Дядя Коля только нервно пожал плечами, достал папиросы и, чиркнув спичкой, закурил. Так, в затянувшемся напряжённом молчании, все стояли ещё некоторое время, затем пацаны вывернулись из объятий Зинаиды и осторожно ступили в открытую дверь. Мама сидела на стуле у окна, безвольно опустив руки между колен и уставившись перед собой пустым, обреченным взглядом заплаканных глаз. Сыновья замерли на некотором отдалении, не решаясь потревожить её. Через несколько секунд, словно очнувшись, она, тяжело всхлипнув, перевела на них глаза и тихонько