– Ты считаешь, что я допустил бы беременность?
– Ты считаешь, что женщина не сможет выдать чужого ребёнка за твоего? Как ты собираешься доказывать, что этого не может быть? Будешь всем рассказывать, каким способом ты предохранялся? Спроси у Юстаса или Рэнди, оба тебе скажут, что ни один из известных способов не работает на сто процентов.
– Чего ты пристал ко мне с этим предохранением?
– Я к тебе не приставал. Я всего лишь предложил объявить ночь волчьей луны.
– А я тебя спросил, что мы будем делать.
– Ты будешь состязаться в борьбе, что же ещё? Ты же будущий великий шоно, ты второй после Оташа воин во всём Шоносаре. Эриш пусть стреляет. Неру и Юстас могут метать дротики. Рэнди прочитает лекцию по анатомии.
– А ты?
– Я буду тебя охранять.
– Я думал, ты будешь играть на флейте и петь.
– Если того пожелает его высочество.
– Ладно, убедил. Объявлю о празднике сразу после ёхора.
Сэнхэ зашёл за принцем и его друзьями, когда стемнело. Вместе они прошли к мосту, откуда открывались необыкновенные виды на оба берега Ихтыра. Правый горел огнями окон и фонарей, а на втором полыхали костры. Барги встали в огромный хоровод, который объединял правый и левый берега. Сэнхэ взял Шелдона за руку, по другую руку от старейшины стояла его жена, следом за ней был Саймар с женой Мирелой, а рядом стоял мужчина лет пятидесяти, и Юстас был уверен на все сто, что это и был тот самый Уйгун. Шелдон взял за руку Феликса, затем к хороводу присоединились и все остальные друзья. Хоровод сомкнулся и пришёл в движение.
Жена Сэнхэ Уржан запела, и очень скоро её песню подхватили все барги. Она пела на сарби, и Рэнди шёпотом переводил слова песни Юстасу и Эришу. «Лети, лети, моя песня, лети к небу. Напои меня черёмухой белой, укутай лиловым багульником. Лети от золотого огня к белому облаку. Укрой мою землю белым одеялом. Лети, моя песня, лети. Вернись с лучами солнца, с каплями дождя, постели туман над Ихтыром. Лети, моя песня».
Юстасу почему-то показалось, что он сейчас был на одном из праздников в Тиере. Запах костров с левого берега Ихтыра, пение баргов, рука Эриша в его руке – всё это возвращало куда-то в детство. Казалось, что когда песня умолкнет, мама позовёт его ужинать. Хоровод остановился, и песня стихла. У Юстаса комок подступил к горлу.
– Взлети к небу, упади на землю, испей верескового мёда и накорми моих оленей, – вдруг проговорил Эриш. – Мама так пела.
Юстас хотел что-то ответить, но так и не смог.
– Я хочу сделать объявление, – произнёс Шелдон.
– Слушаю, ваше высочество, – кивнул Сэнхэ.
– Правом, данным мне как наследнику великого шоно, объявляю ночь волчьей луны в ближайшее полнолуние.
– Это большая честь для нас. Вы ведь останетесь и проведёте этот праздник с нами?
– Конечно.
Юстас отпустил руку брата и подошёл к тому мужчине, которого считал Уйгуном. Он не отличал баргов от других сарби, и Уйгун для него выглядел точно так же, как и все другие жители Шоносара. У