– Как был убит Санду? – спросил Эриш.
– Причина смерти ещё не была установлена, когда мне было приказано ехать за вами.
– То есть видимых повреждений на теле не было?
– Нет. На сердечный приступ или удар это тоже не походило. О результатах вскрытия обязательно сообщат в Алмазар. Ваше высочество, я прошу прощения, но могу я задать вам вопрос?
– Валяй, – кивнул Шелдон.
– У вас на плече сидит птица.
– Это не вопрос, это констатация факта.
– Верно. Вот вопрос: это ваша птица?
– Да, его зовут Карабулат. Он уже наелся и ждёт, когда мы пойдём спать.
– Карабулат – это…
– Чёрная сталь на языке сарби.
– Карабулат! – громко повторил ворон.
– Он ещё и разговаривает? – удивился Янко.
– Он вообще очень умный.
– Потрясающе. А можно его погладить? Или он не любит?
– Можно, – улыбнулся принц. – Слезай, Карабулат.
Ворон послушно спрыгнул на стол, и Янко осторожно почесал его за шею.
Утром Феликс проснулся раньше Шелдона и, выглянув в окно, увидел, что на небольшом балконе, куда можно было выйти из общего коридора, стоял Янко и задумчиво смотрел куда-то вдаль. Никсон тихо покинул комнату и вышел на балкон.
– Тоже не спится, Мавка? – с улыбкой проговорил Янко. Мавка было кодовым именем Феликса ещё со времён учёбы в Тайной канцелярии, а родилось оно из его детского деревенского прозвища.
– Работа у меня нервная, Паук.
– Ты помнишь моё имя? Надо же.
– А ты моё.
– Ты телохранитель принца.
– Я ведь никогда не интересовался, почему именно Паук.
– Да я их с детства до одури боюсь. Один из учителей узнал об этой моей слабости, вот и предложил такое имя, чтобы я смог её побороть. Я согласился.
– И как? Получилось побороть?
– Неа.
– Скажи, ты ничего не утаил? Может, ты не хотел что-либо говорить в присутствии принца или губернатора?
– Я догадываюсь, как был убит Санду.
– И как же?
– Приёмом, которым овладел не каждый выпускник нашей школы. Его знаешь ты, знаю я и ещё несколько человек, которых можно пересчитать по пальцам. Либо это кто-то из наших коллег, либо вообще иноземец.
– Ты поделился своими соображениями с Танасе?
– Да. Теперь, мне кажется, он будет перепроверять весь сыск. Это отвратительно.
– Ему не позавидуешь.
– Слушай, Мавка, по поводу опиума… У меня было одно дело, в котором тоже был задействован морфий. Вернее как задействован: я расследовал доведение до самоубийства, а погибший оказался морфинистом. Убийство с этим никак связано не было, преступника я нашёл, он сидит. Но пока я во всём этом разбирался, я узнал, что морфий погибший получал от человека из Яссы, но его имя было неизвестно. Так