Вообще, она любила описывать места, события и людей одним лишь словом, так, чтобы сразу все было понятно.
Туман в Кальсао – колыбель, и не нужно объяснять, что, знакомый с детства, он казался ей вполне безопасным, у него были свои принципы: не тревожил людей, не путался под ногами.
Туман во Фрайкопе – кокон, и не нужно объяснять, что он зловещий, замкнутый, а сам Фрайкоп – вовсе не будущая бабочка.
Тридцать шагов вдоль узкой обрывистой тропы, поворот направо и мостовая, где туман достает до щиколоток. Семьдесят пять шагов прямо. Справа лавка доктора Ибса, здесь нужно купить успокоительное (на обратном пути). Слева цветочный магазин; сегодня день рождения у Мэли, одной из пациенток; нужно купить букет из фиалок (на обратном пути). Справа кофейня, слева мастерская башмачника, забрать туфли Оллибол (на обратном пути). Справа церковь, слева заброшенный банкетный зал.
Внезапный шепот из тумана оборвал мысли, и Рин опрометью бросилась на территорию церквушки, а механическая тележка так и застыла на мостовой.
Вторым минусом Фрайкопа были люди-сгустки. Кто они? Жертвы неведомой магии или порождения зловещего кокона? Вот к чему приводит замкнутость – Рин не общается с местными так тесно, чтобы быть уверенной в правдивости их ответов, а домыслы инфамов больше похожи на страшилки, которые дети рассказывают друг другу, сидя на обрывистых склонах фрагментов и глядя в бездну.
Внезапный порыв ветра. Туманное покрывало качнулось влево, словно тарелку со сливочным супом накренил Джироламо, грозясь испачкать новенькую скатерть; сгустки поползли в сторону заброшенного банкетного зала, утянув часть тумана за собой.
Это второй раз, когда Рин столкнулась с ними прямо на улице посреди дня, и ей повезло, что рядом оказалась церковь. На ее территорию сгустки не заползут, а если бы застали Рин на мостовой, высосали бы из нее и душу, и память, и разум. Словом, вернулась бы она в дом милости в качестве пациентки, если бы вообще вернулась.
Встреча со сгустками – вещь незапланированная, и может выбить из колеи любого человека, а уж Рин и подавно.
Она и сама не заметила, как перевернула перстень камнем в сторону ладони и сжала руку в кулак, точно, спрятав мамин подарок, защитит и ее. Но мамы рядом не было, а значит, и бояться не за кого…
Какой же Рин была идиоткой, когда влюбилась в Ранго, и дальше, когда таяла на глазах от болезни под названием «его свадьба», и потом, когда заявила маме, что поедет на другой фрагмент в качестве волонтера в дом милости. Все эти идиотские «когда», «дальше» и «потом» привели к моменту «сейчас». А сейчас она взмокла от страха и не могла сделать даже шага на мостовую до тех пор, пока колокольный звон не разбил туманный купол, а шепот ползающих людей-сгустков