околдует,
лишь ей разреши,
у неё сладкой пудры немерено…
Только вот пыль…
увы…
без души.
Русская Сапфо (Анне Ахматовой)
Не раз измученная страхом,
вину носившая в себе,
она доверившись бумаге,
не предъявляла счёт судьбе.
Земная…
Стыд грехопадений
не тщилась в храме отмолить,
от одиночества спасеньем
был ей обычный белый лист.
Обняв холодный подоконник,
благословлённая луной,
склонив к тетради взгляд иконный,
она глушила боль строкой.
Застыв в немом оцепененье,
внедрялась в память силой всей…
в глазах закрытых перед нею
мелькали тени прошлых дней.
Любовь и жизнь, владея словом,
спешила в рифму изложить…
Летящий почерк букв неровных
напоминал морскую зыбь.
Привычный кашель дрожь сменяла,
строфа бежала за строфой…
В «антракте» складки штор линялых
вдыхали горький дым «Сафо».
Прерванный полёт
Неотступно тараня броню волнореза,
о бетон разбивались бугры водяные…
Брызги, взмыв в вышину, вновь в зелёную бездну
возвращались хрустально-искрящимся ливнем.
Кончен пляжный сезон. Под жестя′ным навесом
прячет лодки рыбацкие сумрак сгущаясь;
прислонясь, тесно к прутьям решётки железной,
полуспит в одиночестве старая чайка.
Ждать чего… смысл какой на земле оставаться,
если завтра бесстрашно над морем не реять,
не парить в облаках, вниз игриво бросаясь.
Здесь без неба и волн жить она не сумеет.
Ветер тёплый беззлобно кидается пылью,
только сдвинуться в сторону птица не в силах,
тянут вниз поредевшие серые крылья,
боль с печалью во взгляде потухшем застыли.
В час вечерний, в пространство прохладой впиваясь,
на прибрежные камни ложилось затишье…
След невидимый на облаках оставляя,
ночь спускалась неспешно в салопе черничном.
По лазури скользя золотыми лучами,
разгоралась заря, ясный день обещая.
От прибрежья вдали,
гордым взглядом прощальным
в небо глянула чайка, полёт прерывая.
Анне
Даря взамен уютность и покой,
глотала печка жадно подаяние…
Царил в избе просторной дух лесной,
по зеркалу скользили блики пламени.
Забавно
кот мурлыкал под столом,
в безлунии
осенний дождь накрапывал,
клонило в сон приятное тепло
и вдруг…
ты стал