Но едва он обхватил сосуд и сделал пару глотков, как Тария накинула свою цепь ему на горло и сильно сдавила.
– Нет, Солин. Есть вещи похуже, чем смерть. Например, предательство. Получать удовольствие от помощи врагу. Радоваться, что обманываешь соплеменницу. Лгать той, что была добра к тебе и пела колыбельные. Ты не слышал Зова не потому, что ты слабо одарен. А потому, что ты не достоин его. Не достоин дара, и жизни – не достоин. Ты думал, я не замечу, что, как только тебя ко мне подселили, нас перестали охранять? Или не почую, как от тебя разит спокойствием и радостью? Надеялся, что не увижу твоего вранья?
Остатки упреков утонули в судорожных всхлипах. Тария плакала, повернувшись спиной к остывающему телу. Но на этот раз её хотя бы не вырвало. Впрочем, ей сразу говорили, что будет нелегко. Знай она тогда насколько, никогда бы не согласилась стать тем, кем стала.
Когда слёзы высохли, а нос начал нормально дышать, Тария запела.
Она бы покончила с Солином сразу, как только всё поняла, но тогда ещё не чувствовала рядом нужного человека. А сейчас он снова был где-то недалеко…
***
Влатко перешагнул распростертое тело Матея, даже не удосужившись проверить, жив ли особист. Руки дрожали, и ключ получилось вставить только с третьей попытки.
– А теперь пой. Пожалуйста, спой мне ещё!
От обожающего, щенячьего взгляда Тария дрогнула. В такие моменты она считала свой дар проклятьем.
Почему раз за разом от её действий в конечном счёте страдают те, у кого ещё осталось что-то светлое в душе, а отъявленные мерзавцы остаются безнаказанными?
Но каждый раз она напоминала себе, что пришла сюда не вершить правосудие.
Война есть война. Невозможно одержать победу, не запачкав руки.
Глава 3 Старые знакомые
Чудовищно кружилась голова.
Авантюрин балансировал на грани между обмороком и явью, и чем сильнее прояснялось сознание, тем отчаяннее хотелось провалиться обратно в забытьё.
Во мраке его не тошнило. Тревожные мысли таились где-то в глубине, а теперь всё настойчивее зудели, хоть он и не смог толком вспомнить, что именно случилось. Но ощущение неотвратимой беды, чего-то непоправимого безжалостно разгоняло блаженную темноту.
Не выдержав, Авантюрин застонал и открыл глаза. Яркий свет усилил боль. Но зато оказалось, что голова у него кружится не просто так.
Он сам мотается вверх-вниз, в такт шагам человека. Авантюрин попробовал пошевелиться, но ничего не получилось: большая ладонь осторожно, но крепко сжимала его поперек тела. В панике трепыхнув крыльями, эльф обнаружил, что они предельно аккуратно сложены за его спиной.
– Не дёргайся, поломаешь.
От звука знакомого голоса Авантюрина кинуло в дрожь. Вспомнил! Теперь он всё вспомнил!
Но зачем охотник взял его? Ему же должно было начисто отбить желание связываться с эльфами!
Хотя…