Конь остановился довольно резко, и всех седоков откинуло вперёд, чуть не сбив возницу на круп лошади. Тот поцокал языком и высказал удивление:
– Куда же мостик подевался? Дела. Ах, да, его ж, поди, не было никогда, как и самой дороги. Хе-хе. Придётся всем спешиваться да идти вброд. Лошадка пустой воз потянет. А мы ей подсобим.
Так и сделали. Возница пошёл впереди, удерживая вожжи и отыскивая узкие места в плетениях ручейка. Мужчины упёрлись руками в телегу, облепив её по бокам и сзади. Та медленно двинулась вперёд, всяко попадая в мелкие ямки то одним, то другим колесом, легко их одолевая. Бывало, все четыре попадали в углубления. Тогда дело ухудшалось и вызывало общую натугу всех мускульных усилий аж до содрогания. Но и в этом случае лошадь и четверо мужчин оказывались победителями. Атаманша, она же дамочка-организатор, а звали её, кстати, Татьяной Лукьяновной, со свойственным ей энтузиазмом ушла немного ниже по течению, в надежде отыскать более удобную переправу. Ксениюшка, чисто из любопытства, двинулась наоборот, выше по течению.
Когда подвода передними колёсами уже вылезла из воды, получив неожиданное ускорение, коренастый мужчина, подталкивающий её сзади, не найдя упора мощным дланям, размашисто плюхнулся в ручей. Затем, сжимая сильные пальцы и одновременно захватывая мелкие камешки, поднялся на ноги и стал разглядывать добытые минералы. Там были большей частью обыкновенные голыши из бледно-серого гранита. Но в левой горсти он обнаружил что-то, показавшееся ему необычным (уж он-то знал толк в камнях), ухватил двумя пальцами этот голышок тёпло-коричневого цвета с красноватостью, не гладкого, но слегка слоистого, остальное ссыпал долой и отряс пустую ладонь. Изучив находку внимательно, он с осторожностью положил её в карман, свободный от штихелей, чтобы та случайно не измельчилась от соприкосновения с металлом.
Татьяна Лукьяновна уже была на противоположном берегу, дошла до продолжения дороги и поджидала там остальных путешественников, опираясь на посох, найденный ею в воде у бережка ручья меж камнями. Он там, по-видимому, отлёживался с незапамятных времён, и как бы нарочно сыграл роль указателя на место благополучного перехода.
– Хорошая палка, – сказал возница, перекидывая вожжи в сторону телеги, когда та полностью оказалась на продолжении дроги, – старинная, небось.
– Правда? Угу? Действительно? То-то, с её помощью мне удалось опередить вас всех-всех-всех. Хоть я проделала крюк-заворот, окольный путь.
– Ну, так оставьте её на всякий случай. Кто знает, вдруг пригодится, – молвил возница с несколько вопросительным тоном, залезая в телегу.
– Конечно, безусловно, разумеется, – женщина подняла отшлифованный временем и выбеленный водой посох, ухватила его второй рукой и поцеловала посередине, – пусть этот дар из античности будет моей опорой ныне и в дальнейшем. Во веки веков.
– Аминь, – густо прогудел Николошвили,