– Да? А я хочу предложить вам насытиться едой. Прошу засесть за нашу местную трапезу, – предложил Павел Саввич Семиряков, по-видимому, вышедший к гостям именно с этой целью.
– Да-да-да-да, отличная идея, – Татьяна Лукьяновна вопросительно взглянула на Ксению, – угу?
– Угу. – Та пополнила весёлость, хотя казалось, и до того радость ее выплёскивалась через край.
– Отличная, отличная, – согласился хозяин, – правда, не знаю, насколько изысканная сама еда. И насколько сытная. Как говорится, что Бог послал. Пошли?
Противиться никто не вознамерился. Стол был накрыт в другом пятистенке, более старинном, если не сказать, древнем, о чём свидетельствовала обильная замшелость почерневших бревенчатых стен и кровля, состоящая из дранки, едва угадываемой из-за ещё большей замшелости.
12. Василёк
За столом разговорились.
– А вот вы напоминали давеча о местном умельце… как его?.. – Мирон-Подпольщик обратился к Семирякову.
– Василёк?
– Угу. Василёк. Можно будет на его работы поглядеть?
– Да его работы есть почти в каждом доме, – ответил тот, – а у меня особый его труд. Всем моим богатством я обязан ему.
– Ну, о происхождении богатства мы любопытствовать не станем. Это, как говорится, коммерческая тайна. А самого его можно встретить?
– Можно. Но не теперь.
– Отсутствует? Или прячется?
– Он всегда отсутствует.
– Эко. А заказ-то ваш каким путём исполняется?
– Отсутствует, потому что дома его никогда не бывает. А в селе нашем появляется в любой миг. Когда захочет, тогда и берётся невесть откуда.
– Так-так-так-так, – вставилась Татьяна Лукьяновна, – значит, всё зависит от удачи.
– Пожалуй, да. От удачи.
– Тогда расскажите о нём. Если нетрудно. И если не заказано. Ну, своими словами. – Кто это молвил, мы не разобрали.
– Кхе. Несложно. И, вроде бы, санкций не поступало… да ладно, поведаю. Только считайте моё повествование лишь за версию, потому, что всем известно, чужая душа – потёмки. А сама его история оказалась мешаниной из отдельных слухов. О них только могу вам сообщить. Без выдумки и фантазии. – Павел Саввич Семиряков опустил голову, создавая приток памяти.
– Давайте, – послышался сжиженный баритон.
– Угу, – прогудело в воздухе.
– Да-да-да-да.
– Хе-хе.
– Правда, лучше один раз увидеть, да ладно.
– … – повеяло теплом от щёк.
Денис Геннадиевич тоже звуков не издал. Даже не вздохнул поглубже. Уставился в потолок, разглядывая на нём темноватые следы, оставленные от былого отопления древней избы «по-чёрному».
Словом, гости превратились в слушателей. Уже привычно выделяясь, внимательнее всех оказалась Ксения. И её щёки отыскивали соответствующий тон румянца.
Местный богатый