Но не будем переусложнять, пусть это будет звук, пусть мы слышим, раз это дрожание называется звуком и раз восприятие этого дрожания называется «слышаньем». Но тогда все должны понимать, что то, что мы называем звуком, и то, что мы называем слышаньем, – это то, как наш ум воспроизводит для нашего сознания воспринятое, как он переводит это в другие знаки. Там внутри мы слышим. Снаружи звука нет. Снаружи есть нечто другое, что мы потом уже называем «услышанным звуком». Но до того как оно услышано, мы должны понимать – это не звук.
И значит, когда мы говорим, что можно передать звук до другого человека, у этого есть некая действительная физическая основа. Поскольку нет звука, а есть передающиеся вибрации, так почему же ты вибрацию не можешь передать? Это как раз было бы неестественно, что ты не мог ее передать. И на барабанную перепонку мы вибрацию передаем.
Но вы же знаете, что мы ушами слышим искаженно. Когда вы потом слушаете себя в магнитофонной записи, вы с удивлением обнаруживаете: голос другой. Почему? Да потому, что мы никогда не слышим только ушами. Мы одновременно слышим всеми костями черепа. Они тоже воспринимают звук. И они как бы накладывают искажение или уточнение. Потому что это искажение по сравнению с тем, как ты считаешь, ты звучишь, по сравнению с магнитофонной записью. Но на самом-то деле, мы часть волн воспринимаем барабанными перепонками, а остальное, как бы оттенки смыслов, – добираем всем телом. Мы всегда слышим всем телом, как мы всегда им дышим.
Значит, это очень естественно – передать звучание другому человеку. Я говорю об этом только затем, чтобы развалить в вашем понимании когда-то единый образ звучания на две части: то, что ты услышишь как звук, нужно только для того, чтобы понять смысл.
А вот для того, чтобы научиться слышать, нужно понять, что надо не ушами слушать.
Потому что когда ты начинаешь слушать ушами, ты непроизвольно начинаешь, условно говоря, дослушивать или додумывать это головой. Потому что у тебя это слеплено через понимание речи – выискивание смысла. А здесь ты должен отключиться от своих мыслей о том, что же там произносится, или о том, как правильно выдержать мелодию.
Не было в русском языке слова «мелодия», как не было «музыка» или «танец». Это привнесённые слова. Значит, и не отслеживали мелодии. Душа пела. Она не мелодию отслеживает, она поёт. Так вот вы же по знанию своему, как надо правильно петь, начнёте ещё отслеживать мелодию, вместо того, чтобы слышать звучание.
Вы можете телами сидеть неподвижно, а Душа ваша будет всё равно делать именно это: она будет входить туда, где человек увидел эту мифологему, вернее, где его Душа зазвучала.
Где душа может зазвучать по-настоящему, так, чтобы это было слышно? В пространстве. Если нет пространства – не звучит. Как только человек увидел, у него душа раскрылась,