Никто не отличит слезы от дождевых капель на щеках. Никто не заметит твоей бесцветной улыбки, когда приходится соперничать с облаками. А даже если бы прохожие и обратили внимание, то все равно ничего бы не смогли с этим поделать.
Поэтому я весь день, до глубокой ночи, прошу милостыню, сложив мокрые руки в мольбе. Если бы на меня кто-нибудь действительно взглянул, то понял бы, что я прошу не денег. Вовсе нет.
Но никто на меня не смотрит, и положенные шесть монет я не зарабатываю.
Когда позже я, наконец, дотаскиваю свое бренное тельце до дома Закира, то сворачиваюсь калачиком в луже на крыльце – я и еще один ребенок, который не выполнил дневную норму. В эту дождливую ночь мы с мальчиком могли бы предложить друг другу тепло и утешение, но он тоже меня дичится и решает забраться по полуразвалившемуся карнизу на крышу. Детям я тоже не особенно нравлюсь.
Той ночью я клянусь богиням больше никогда не жаловаться на дергающуюся во сне Инару, потому что лучше уж получать пинки, чем спать в одиночестве на улице.
В груди щемит, когда меркнет это воспоминание. Я шмыгаю носом, словно желая избавиться от вони мокрой деревни, морской рыбы и трубки Закира. Я пробыла с ним много времени. Слишком много. И много ночей провела под единственным покровом – покровом ночи.
С пяти и до пятнадцати лет я ни разу не спала крепким сном – пока меня не спас Мидас.
«Теперь ты в безопасности. Позволь помочь тебе».
Даже подумать странно: как из той девочки, просившей подаяние в грязном закоулке, я стала женщиной, украшающей золотой замок. Порой жизнь ведет вас по дорожкам, не начертанным на карте.
Я поворачиваюсь к окну и вижу, как мимо проносятся снежные вихри, стекло застилает туман. Что бы я только сейчас ни отдала, чтобы Мидас прискакал за мной с мечом и факелом и спас.
Но он не знает, где я, и даже не ведает, что я попала в беду. Вот почему так важно отправить ему послание. Не только ради себя, но и потому, что я меньше всего хочу, чтобы это войско проникло в Пятое королевство и всех там безжалостно поубивало.
Если я не сделаю все от меня зависящее, чтобы предупредить Мидаса о грядущей опасности, тогда судьба Пятого королевства будет на моей совести.
Я не могу понести поражение.
Послать предостережение – это все, чем я в состоянии помочь. Этого мало, но, надеюсь, хватит, чтобы Мидас встретил угрозу во всеоружии.
Я не сомневаюсь, что, узнав о моем похищении, Мидас ни перед чем не остановится, чтобы меня вернуть. Ни перед чем.
Когда на землю опускается мрак серых сумерек, моя карета резко останавливается, и я чувствую, как с нее спрыгивает кучер. Провожу рукавом по стеклу, оставляя чистую дорожку, чтобы выглянуть наружу.
Там виднеется необычная возвышенность, холм, который, подобно снежной дюне, плавно поднимается вверх. По центру холм полый и поразительно голубой. И яркий даже в темноте, что кажется неестественным. Напоминает великана, дремлющего под снежным пологом, так что виднеется только ослепительная