А значит, друг Иккинга Рыбьеног там, и папа, Стоик Обширный, тоже. И Иккинг был решительно настроен вытащить их оттуда, теперь, когда узнал, где они.
«Это я виноват, что они там, поэтому я их вытащу…»
– Ой, бедные мои коготки! – плакал несчастный Беззубик. Он так перепугался, что свалился с плеча хозяина в лужу. – Смотрите! – Он указал крылышком на горы драконьих трупов, заполнивших море вокруг. – Я-я-ярогнев каждую ночь пытается прорваться туда! Как ты надеешься попасть внутрь, если даже ему это не удалось?!
На одном краю залива помещалась гигантская тюрьма, представлявшая собой единственный вход в обнесенные стеной громадные охотничьи угодья Янтарных Рабовладений. Окружавшие Рабовладения стены, может, и не тянулись так далеко, как Великая Китайская стена, но уж точно были гораздо выше. Тоже вполне себе чудо Древнего мира.
Неторопливый отлив обнажал уродливые и жалкие тела тысяч мертвых драконов. Древние драконьи скелеты выступали из вод залива, словно ажурные печальные соборы. Меж окаменевших ребер перекликались чайки.
Свежих драконьих трупов тоже хватало, и воняли они немилосердно, а вода была зеленой от крови. Ведь каждую ночь тюрьму штурмовали отборные силы Мятежных драконов.
– Это ужасный план! Ведьма с Элвином тебя сца-цапают! – пищал Беззубик, корчась от страха.
– Никто нас не сцапает, – утешал его Иккинг. – Мы просто прокрадемся внутрь, посмотрим, не удастся ли отыскать папу, Рыбьенога и Камень, и выскользнем наружу. Мы, Изгнанники, мастера скрытных проникновений. А если кто нас и заметит, то у меня же Клеймо. Меня просто примут за одного из рабов. И еще, – он подмигнул, – я придумал хитрую маскировку.
Иккинг здорово изменился за год жизни в изгнании. Он отощал, вытянулся, голос у него огрубел, хотя все еще срывался с хрипа на писк, так что его и без маскировки было непросто узнать.
А теперь он снял шлем, вытащил из рюкзака тряпку и замотал ею левый глаз. На кончик носа он прилепил кусочек розоватого свечного воска – получилась весьма убедительная бородавка. Вдобавок он намазался слизью дракона-вонючки, которую хранил в маленьком горшочке. Пару дней назад он аккуратно соскоблил ее со спящего дракона в Пылающем лесу.
Запах не позволит людям подойти слишком близко.
– Как я вам?
Беззубик сморщился от кончика носа до кончика хвоста.
– Б’бе-беззубик не хочет к тебе подходить. Очень, очень фу-у.
– Да, ну тебе необязательно идти, Беззубик, если не хочешь. Может, тебе и лучше не ходить, потому что драконам там очень опасно, – сказал Иккинг. – А я не хочу тобой рисковать. Можешь остаться тут с Ветрогоном.
Ветрогон запротестовал:
– Что значит остаться тут? Я тоже иду.
Но Иккинг покачал головой:
– Боюсь, тебе с нами нельзя,