Но просто одержать победу над отцом было недостаточно. Здравоохранение – не та сфера, где можно сделать настоящую карьеру. За двадцать лет, прошедших с тех пор, он совершил головокружительный взлет, поднялся на такую высоту, какая и не снилась рядовому управляющему. Никто из его однокашников, их родителей и других знакомых Администраторов не годился теперь ему в подметки – он обогнал всех. Он не просто стал председателем студии – нет, он был Председателем легендарной Студии Сан-Франциско, где был изобретен первый в истории транспортатор Уинстона, который Иона Уинстон собрал своими руками. С этого все и началось: Студия Сан-Франциско изменила не только природу развлечений, но и саму структуру общества.
А ведь когда он только взял руководство Студией в свои руки, все было совсем не так: предприятие давно дышало на ладан, от прежней предприимчивости и хватки не осталось и следа, все уровни студийной иерархии заполнили бездарные руководители и некомпетентные подчиненные – не компания, а прямая иллюстрация принципа Питера. Коллеги-Администраторы только головой качали, узнав о его переводе в эту тихую заводь, да ахали над его безвременно загубленной карьерой.
Но он всем им заткнул рот.
Под его руководством Студия Сан-Франциско превратилась в ярчайший бриллиант в короне мировых студий, флагманский корабль их эскадры, мерило престижа и успеха индустрии развлечений. На одних подписчиках, лелеющих надежду приобщиться к Списку Десяти, Студия зарабатывает до пятидесяти миллионов марок в год.
А когда люди говорят о звездах Сан-Франциско, Десяти Бессмертных, то первый, кого они вспоминают, – это Кейн.
Конечно, Буркхардт и Стори, Чжен и Мкембе тоже хороши, но Кейн – единственный в своем роде. Такого, как он, никогда не было и, возможно, не будет. Многие подражают ему, но повторить его успех не смог еще никто. Многие пытаются докопаться до причин его неувядающей популярности, объясняя ее то присущим ему красноречием, то непривычным сочетанием безжалостности и страсти, озаренным редкими вспышками благородства. И только Кольберг знал, что все это пустые измышления.
То есть чушь.
Есть только две причины, почему Кейн, подмяв под себя рынки первичного и вторичного просмотров, продолжает доминировать на обоих. Причина номер один – это его откровенная любовь к драке, к банальному мордобою.
Ворожить и чувствовать, как магия входит в твое тело и растекается по жилам, наполняя их могуществом, – это одно. Совсем другое – рубить врага клинком: в этом есть какая-то жестокая интимность. Но даже она не сравнится с почти эротическим наслаждением, которое испытываешь, когда под ударом