МИРОСОЗЕРЦАНИЕ
Берет чертежную линейку, проводит две диагонали, находит центр всего листа; отсчитав от центра вправо и влево по ровному числу мест для букв, он опять тою же спичкой, но громадными буквами надписывает:
ЧЕЛОВЕК
Теперь от центральной черты проводит множество лучей во все стороны. И когда все готово и надо на каждом луче внизу что-то написать, вдруг все забылось. Он возвращается мыслью назад, от чего все началось, – к той маленькой птичке. Догадывается, что эта птичка прилетела от Алены, думает про Алену и ее веснушки, берет фуражку, выходит, а чертеж человека так и остается на полу неоконченным.
Через две недели Алпатов приходит к дяде проститься: он окончил курс и уезжает в Россию.
– Достигать? – спрашивает Астахов. – А то, может быть, останешься у меня?
– Нет, я хочу достигать.
– Ну, с Богом.
На пристани много народу, и все прибывает – весною полгорода сходится провожать пароход. Алпатов сидит на палубе, ищет глазами Алену и не находит. Второй свисток, третий – ее нет и нет.
Но что из этого? За годы сибирского одиночества он привык вызывать ее сам, когда только захочется, и она всегда приходит к нему, как весна. Теперь ему кажется – она села тут рядом с ним на лавочку и говорит с ним первый раз, как настоящая, живая Алена.
Пароход отчаливает. Вдали показывается, спешит к пристани девушка, ее лицо уже не узнать, но тем лучше – можно сказать себе, что это она.
Пристань скрывается из глаз; но она все ясней и ясней, она догоняет, она – здесь, рядом.
– Я вас знаю.
– Нет, Алена, вы меня не знаете. Меня никто не знает.
– Вы – Астахов.
– Астахов – мой дядя.
– Вспомнила. Ваша фамилия Алпатов: вы родственник Астахову по матери.
– Да, для всех я Алпатов, но вы должны знать мою тайну: я и не Алпатов. Это моя большая тайна.
– Но матушка ваша была за Алпатовым в законном браке.
– Алпатов – моя законная фамилия, но это ничего не значит, все-таки я не Алпатов.
– Ах, наконец-то я поняла…
В уголках ее синих глаз на белом мелькнуло желтенькое, то набитое, что непременно бывает у всех, кто вырос в маленьких мещанских домиках на краях городских слобод. Алпатов сразу понял это желтенькое пятнышко в синем глазу…
И так он предал свою мать, кто всю жизнь работал только для детей и, когда оставалось время, всех уверял, что любовь розовая. Но как же объяснить ей, этой мещанке с желтеньким пятнышком