18 января 1928 г. в Новосибирске состоялось заседание бюро Сибкрайкома ВКП(б) с представителями заготовительных и других организаций, на котором выступил Сталин. В принятом по его предложению постановлении предлагалось окружным и районным комитетам партии «обеспечить энергичное взыскание недоимок по сельхозналогу с тем, чтобы ряд кулаков был обязательно подвергнут репрессивным мерам взыскания за несвоевременную сдачу сельхозналога (арест, судебные процессы и прочее)». Предлагалось также в каждом из основных хлебозаготовительных районов Сибири кулаков, располагающих большими запасами хлеба, «использующих хлебные затруднения для спекуляции, взвинчивания цен, задержек и невыпуска хлеба», привлекать к судебной ответственности по ст. 107 Уголовного кодекса РСФСР (лишение свободы до трех лет с конфискацией всего или части имущества или без таковой). Суды должны проводить такие дела «в особо срочном, и не связанном с формальностями, порядке».
С января 1928 г. ст. 107 УК РСФСР стала применяться к лицам, отказывающимся от сдачи «излишков» хлеба по государственным ценам.
Меры, как видим, принимались крутые. Правда, не все соглашались с предложением Сталина предавать суду кулаков за «невыпуск хлеба на рынок». Так, председатель правления Сибирского краевого сельхозбанка С.И.Загуменный на заседании бюро крайкома партии 18 января и на следующий день в письме И.В.Сталину и секретарю Сибкрайкома ВКП(б) С.И.Сырцову возражал против применения 107 статьи УК РСФСР к кулакам «в полном ее объеме».
«Основной смысл предложений товарища Сталина, выдвинувшего необходимость воспользоваться этой статьей, – писал Загуменный, – сводится к тому, чтобы ударить по кулаку… Развивая эту мысль дальше, т. Сталин рекомендовал сосредоточить внимание на той именно части 107 ст., которая трактует о наказании именно за «невыпуск» таковых на рынок…
По соображениям, высказывавшимся вчера на заседании, такой нажим на кулака заставит середняка повезти хлеб на рынок…
Я считаю этот расчет ошибочным. Я глубочайше убежден, что эффект от таких мероприятий мы получим совершенно противоположный тому, который ожидаем. И вот почему.
Как я и говорил уже вчера на заседании, мы еще ни разу за все время нэпа, – насколько я могу судить об этом, – не применяли по отношению к деревенскому кулаку таких мер, чтобы судить его только за невывоз хлеба на рынок. Если мы и ссылали кого-то в Нарым, так, видимо, только городских хлебных спекулянтов, за которыми непосредственно не стоит многомиллионная масса крестьянина-середняка. К кулакам, эксплуататорская сущность которых состоит не в торговле, а в производстве продуктов сельского хозяйства, мы не только не принимали таких мер, какие намечены сейчас, а пропагандировали,