На следующий день рано утром лорд Каслмэллард, Дейнджерфилд и Наттер, совершив обход той части владений его светлости, что лежала к западу от города, в облаке пыли въехали в Чейплизод. Они успели уже досконально осмотреть новые мельницы, каменоломни и печи для обжига извести, обсудить с Дойлом его хозяйство, пройтись по двум пустовавшим фермам и уж не знаю где еще. Его светлость поспешил в город к завтраку. Дейнджерфилд, увидев открытую дверь церкви, спешился и зашел внутрь, Наттер последовал его примеру.
Боб Мартин находился наверху, на хорах, и был занят, надо полагать, каким-то полезным делом; меж рядами стульев раздавался медленный скрип его туфель и временами громкий стук. Зикиел Айронз, клерк, тощий, тонкогубый, с отливающими синевой щеками, хлопотал внизу, в дальнем конце, у главного престола; с видом чинным, но недобрым он то склонялся над молитвенником, то бесшумно скользил вокруг. Скамья лорда Каслмэлларда располагалась поблизости, туда и направился Дейнджерфилд вслед за Наттером. Скоро, подумал мистер Дейнджерфилд, под скамьей придется перестелить пол, а герб Каслмэллардов на стене над главным сиденьем чересчур обшарпан, чтобы им тщеславиться, – немного свежей краски и позолоты ему не помешает.
– На восточный край скамьи – один фут девять дюймов – заявляло права семейство… семейство из Инчикора – так, кажется, их называли, – сказал Дейнджерфилд, для наглядности кладя поперек крышки свой хлыст. – Это… это нежелательно: скамья будет испорчена.
– Все уже улажено: мистер Лангли переместится в противоположную сторону придела, – отозвался Наттер, кивая подошедшему Айронзу. Тот с полупоклоном оперся длинными, цвета глины пальцами на дверцу скамьи, худосочную ногу поставил на первую ступеньку и в такой позе, с прикрытыми глазами, ждал, пока к нему обратятся.
– Семейство Лангли сидело здесь, – сказал Дейнджерфилд, кивком указывая на соседнюю скамью.
– Да, сэр, – отозвался Айронз, не поднимая ни глаз, ни головы, с застывшим подобием улыбки.
– И чья же теперь эта скамья?
– Его преподобия доктора Уолсингема.
Выяснилось, что, поскольку между прихожанами назревала настоящая битва за территорию, священник, когда продал Лососевый Водопад, уступил старому хрычу Лангли приписанную к этому дому большую и ровную скамью по ту сторону прохода и получил взамен маленькую покосившуюся скамейку, где ранее восседали обитатели Инчикора, и таким образом в церкви воцарилась если не благодать, то, во всяком случае, мир.
– Вот как? Ну-ка, посмотрим.
Даже с тем, что имело к нему лишь самое отдаленное касательство, Дейнджерфилд предпочитал знакомиться самолично. Он пересек проход, за ним по пятам последовал Айронз.
– Как раз под тем местом, где вы стоите, – тихим мрачным голосом произнес Айронз, когда Дейнджерфилд остановился, – мы похоронили в ночь на вторник лорда… – Имя прозвучало неразборчиво.
При этих