Дядя дал разрешение, и работа тотчас закипела. Не решусь утверждать, что мою тогдашнюю тягу ко всему мрачному разделяют все мальчишки на свете, знаю лишь одно: ничто я так не любил, как посещать кладбище, разбирать надписи на надгробиях, наблюдать за рытьем могил и слушать деревенские толки о покойниках.
Могила, вытянутая с востока на запад, была уже почти готова, но вдруг земля с северного края, где виднелся старый гроб, осыпалась, увлекая за собой бурый прах и перепачканные кости, а к ногам могильщика, несколько раз кувыркнувшись, лег пожелтевший череп. С этими находками Мэттокс обошелся как обыкновенно в таких случаях: осторожно поддел кончиком заступа и сложил наверху, в сторонке от большой кучи земли.
– Силы небесные! Ну и досталось же ему! – произнес молодой Тим Моран, поднимая череп и оглядывая его со всех сторон.
– Дай-ка сюда, Тим, ну же, я хочу посмотреть, – вскричали двое-трое вмиг собравшихся зевак.
– Э! Да его убили, – заключил один из них.
– Кто-то здорово над ним поработал! – подхватил второй.
– Погиб на войне, не иначе! – добавил третий.
– Бедняга отдал концы не сходя с места, с такими ранами не живут, – изрек Тим.
– Дырка от пули, – заметил кто-то, просовывая палец в аккуратное круглое отверстие размером в полпенни.
– А тут две трещины, глядите! Укокошили, как пить дать!
– С чего ты взял, что их две? Хотя нет, твоя правда, две!
– Не иначе как его огрели кочергой.
Мэттокс проворно вскарабкался наверх, завладел черепом и стал вертеть его в руках. Но хотя он был уже далеко не юноша, ничего подходящего к случаю ему вспомнить не удалось.
– А может, это тот самый матрос, которого пристрелили в прошлом году за то, что он ударил