Всё это время за окнами бушевала гроза и ветер гремел ставнями бального зала. Несмотря на тяжёлую работу, Мона была рада находиться в тёплом помещении. Труд был почти непосильным, но сколько же чудесного было вокруг! Красные ягоды боярышника, свисавшие с потолка яркими гроздьями, которые снимала Тилли. Инструменты на сцене, сделанные из тростинок и стручков: они брякали и постукивали, когда Тилли их двигала. Плетёные шлёпанцы с лямкой из ивовой лозы, забытые каким-то гостем и найденные Моной в углу. И самое прекрасное – солнечно-жёлтые листья, которые Мона помогала Тилли расставлять по желудёвым вазам на столах, чтобы приветствовать гостей поутру.
Ночь завершилась кусочком сырного пирога. Так что, когда Мона укладывалась спать в комнате Тилли на свободной постели из перьев – самой удобной из всех, что у неё когда-либо были, – громкий храп белки её не беспокоил.
Тилли оставалась сварливой, даже когда спала, но сама Мона сварливой не была вовсе. И, когда маленькая мышка наконец уснула, её сновидения наполнили не лесные страхи, а чудеса отеля «Хартвуд».
4
Положа лапу на сердце
На следующее утро, держа в лапке саквояж, Мона с тяжёлым сердцем спускалась вместе с Тилли в коридор, ведущий к кухне. Пришло время уходить. Время возвращаться в лес и приниматься за поиски нового дома.
Тилли, со своей стороны, казалась очень даже довольной и болтала без умолку:
– Я здесь уже много лет. Это был мой пятый фестиваль Желудей. Слава небесам, в этом году скунсы не прибыли. Они как-то приходили, и вот это было действительно плохо. Лорд Мылбери никак не запомнит, что следует оставлять вонючую жидкость дома, хотя мистер Хартвуд столько раз ему об этом напоминал.
– Скунсы здесь останавливаются? – спросила Мона.
– Ох, мамочки, ещё бы. Они прибывают каждый год на годовщину свадьбы. Я всегда особым образом готовлю для них номер. Но это произойдёт не раньше, чем через несколько недель. До того нужно приготовить номера для белок. У них большая конференция на тему лучших методов хранения орехов. Поскольку я сама белка, только я могу так говорить: они – настоящая головная боль. Веселятся всю ночь напролет.
– О-о-о, – протянула Мона.
– Впрочем, тебя это, конечно, не касается.
Они дошагали до кухни. Большой стол был накрыт: на нём стояли миски с семенами и мёдом и тарелки с жареным чертополохом.
За столом сидели мисс Колючклз и Жиль, а ещё животные, которых Мона до того не видела, и даже одна птица – дятел. Во главе стола восседал мистер Хартвуд.
– Вечеринка весела, отгремела и прошла, – проговорил мистер Хартвуд, поднимая стакан. – Всем спасибо, отличные дела.
У Моны не было стакана, чтобы ответить на тост, – она даже не знала, что ей разрешат остаться на завтрак. В конце концов, мистер Хартвуд предложил лишь одну ночёвку и ужин. Мышка не думала, что завтрак тоже входит в этот договор, пусть даже кексы с семечками выглядели румяными и маслянистыми и весьма заманчиво пахли. А ещё они казались