– Мы пришли! – радостно сообщила Алисия.
– По-моему, здесь закрыто, – с сожалением заметила Дайана.
– Сейчас откроем, – Алекс достал ключи и поспешил открыть дверь.
– А я совсем забыла, Алисия же мне говорила, что ты художник! – она вдохновлённо посмотрела на Алекса, а затем погрузилась в атмосферу созданного им творчества.
В центре зала висела картина ангела, олицетворяющего добро и зло в одном облике, в одном едином существе. Обнажённый силуэт женской фигуры стоял спиной к любопытному взгляду ценителей искусства. Девушка, чей взгляд был направлен к Небу, одной ногой ступила вперёд. Над ней возвышалось серебристое голубое сияние, белые локоны блестели в лучах рассвета… Тем временем тяжесть железных оков на второй ноге тянула её вниз, туда, где чёрный дым явился будто из ниоткуда. Одно её крыло – прекрасное белое крыло, преисполненное грации – распахнулось вверх. Другое же застыло в судорожном изгибе, измазанное пылью и грязью. По левую сторону стояли деревья, лишённые всей прелести весенних нарядов: на оголённые ветки падал пепельный дождь. А по правую сторону от неё стояли деревья преисполненные жизни, окутанные шелестом зелёной листвы. На сером асфальте пролегла трещина, она и разделяла эти две противоречивые друг другу стороны.
– Я назвал эту картину «Вечная борьба противоречий», – тихо сказал Алекс, положив руку Дайане на плечо. Обернувшись, она заметила, что на его лице пылал румянец, разоблачая всю застенчивость его характера.
– Картина очень красивая! – восторженно заметила Дайана.
– Спасибо, – поблагодарил Алекс.
На второй работе, на которую Дайана обратила внимание, была изображена одинокая башня на фоне голубого неба в пылающих лучах заката. Также она увидела множество картин с ангелами наподобие той, что висела в центре зала. Где-то ангелы олицетворяли свет, на их лицах была радость, а где-то это были падшие ангелы, в чьих усталых глазах пролегла тень скорби и отчаяния.
Последняя картина, которую Дайана долго рассматривала, будто магнитом притянула её к себе. На ровной зеркальной поверхности заледеневшего озера лежал измученный ангел. Дождь намочил его волосы, крылья раскрылись в тщетной попытке взлететь, вырисовывая на тёмном, усеянном молниями небе, чёрные изогнутые линии. Руки ангела были согнуты в локтях в попытке подняться, но попытка за попыткой отражались лишь усталостью на его мёртвенно бледном лице – он продолжал лежать. Его холодный обжигающий серый взгляд, выглядывающий из-под лба, молил о прощении. А вокруг него всё было усеяно окровавленными лепестками белых роз.
– Картина таит в себе глубокий смысл, – заметила Дайана, –