Вечером я пошла печатать фотографии, он напросился помогать. Его без конца зазывали в компанию, но он отговаривался. Когда меня Таня позвала пить чай, я пошла. Он остался. Когда я вернулась с двумя кусочками дыни и стаканом чая для него, увидела, что в проявителе плавает одна фотография: мы с ним вдвоем стоим на берегу озера Кандры-Куль перед тем, как попали под ливень. Я спокойно сказала, что фото пора перекладывать в фиксаж. Потом взяла пленку, вырезала этот кадр и изрезала на кусочки. Вдруг что-то оборвалось у меня внутри и мучительно заныло под сердцем. Он посмотрел на меня остановившимися глазами, схватил оба куска пленки, повернулся ко мне и сказал беспомощно-растерянно: «Я знаю, какой кадр ты вырезала».
Вчера я печатала фотки, он опять пришел.
18.08. Он все время стал проводить с Тасей1. Мне потом показали душевный уголок на элеваторе для интимных дел. Оказывается, был такой: с кроватью, все, как положено. При этом, когда мы уже возвращались в Уфу, Тася нежно клала голову на плечо своему жениху. У меня не укладывалось в голове – эти дела с Сережкой на той кровати, и чистый взгляд на жениха. Может, так и надо жить?
31.08. Дома меня встретил полный ящик писем. Пишет Ута: «Мы посетили Загорск. Крепость красивая. Здесь я много кушала мороженое. Это очень вкусно. Еще хотела сказать, что мне очень понравилась Уфа. Я купила пластинку Зыкиной. Когда ты приедешь ко мне в гости, ты можешь ее слушать. Да? В Мавзолей Ленина мы не попали: было очень много народу»…
Рольф прислал аж три письма: «Наша поездка в Уфу была печальной. Ни у кого не было желания ни петь, ни разговаривать. Наши мысли были о вас. Я не забуду это пребывание в Башкирии и тебя тоже. К сожалению, мы с тобой познакомились ближе только на последнем вечере, хотя ты мне нравилась с первых дней. Но я убежден, что мы с тобой еще встретимся. В наших печальных взглядах не было удивления, когда в Москве шел дождь и наш вылет задержался на три часа. Я хотел бы еще так много сказать тебе, но у меня нет слов. Чувства лучше всего выразить в песнях, но я думаю, ты поймешь меня. То время, когда мы спорили о работе, это было великолепное время. Твою чудесную песню „Я люблю эту землю“ я никогда не забуду и певицу тоже. Надеюсь еще услышать тебя. В то время когда студенты будут свободны до 10 сентября, я уже 25 августа должен приступить к службе. Предмет политэкономии ожидает меня. Я должен окончить трехлетний курс, чтобы самому обучать студентов».
Любимая АИ прислала письмо: «Поздравляю тебя, моя дорогая учительница! Верю, ты будешь хорошим педагогом. Высылаю тебе кое-что. Старый материал, но он может пригодиться при подготовке к урокам. Ты пиши, что тебе нужно. В московских магазинах буду внимательна к новинкам. Верю в тебя, обнимаю. Твоя Анна Ивановна Маканина».
Глава 3. Второй курс
Сдавала Сынковской английский. После того, как я ей проспикала (от «speak») уроки, она вдруг заявила, что