Но только вечером своего четырнадцатого дня рождения Мэтт услышал о своей невесте и кое-что другое.
Рассказы эти не касались ее умений и достоинств, и ничего хорошего в них не было.
Мэтту было семнадцать, когда он подъехал к Шурхолду, где теперь жил его брат, чтобы поговорить с Чентером.
Они сидели с кофейником у по-зимнему жарко растопленного камина. Снег еще не выпал, но ожидался через неделю или около того. Снег каждый год отрезал их от мира на пять-шесть месяцев, и теперь ферма и земля Чентера принадлежали к этому внешнему миру и, во всяком случае, были далеко от фермы Венайи. Значит, Мэтт приехал в гости к брату в последний раз перед весной. И перед своей свадьбой.
Некоторое время они беседовали о самых обыкновенных вещах – урожае, скоте и новых сплетнях, – например, о том, как в пору листопада две девушки из семьи Хэнниби убежали после танцев с двумя парнями из Стайлс. Нечего и говорить, что после этого их ославили, а родные от них отреклись.
– Наверное, со мной то же самое было бы, а, Чентер, если бы я просто взял и сделал ноги?
– Пожалуй, – отвечал брат Мэтта как будто беззаботно, только взгляд его насторожился и посуровел. – Но зачем тебе убегать из дому? Ты что, встретил кого-нибудь по нраву? Закрути роман с работницей, парень. Она эту дурь у тебя из головы выбьет. А по весне обвенчаешься.
– С Финой Проктор.
– Ну да, с Финой Проктор.
– Я ее даже в глаза не видел, Чент.
– Ну да, парень, не видел. Но ее тебе выбрали. Она девушка видная. Наш папаша никогда бы нам не подсунул второй сорт. Возьми хоть мою жену. Красивая, как картинка, а сильная, как медведь.
Мэтт смотрел на огонь, и синие глаза его были полны тревоги.
Чентер ждал.
– Ты слышал… Что рассказывают об этой девице Проктор?
– Да, – ухмыльнулся Чентер. – Золотые волосы, талия, как стебелек розы, а сильная – оленя свалить может.
– А как она это делает, Чент?
– Мне-то откуда знать, Мэтт?
Мэтт отвел взгляд от очага, его глаза напомнили Чентеру два синих, наставленных на него ружейных дула.
– Может, она прыгает ему на спину, запускает в бока когти, а в шею клыки – вот так и валит, а?
Чентер поморщился. Мэтт понял, что не один он слышал такие сплетни.
Медленно и тяжело Мэтт продолжал:
– Может, ее длинные волосы становятся короче, зато обрастает она ими с головы до пят? А лапы оставляют на снегу круглые отпечатки? А белые зубки становятся острыми и отрастают с мой палец?
Чентер допил кофе:
– Кто это такое болтает?
– Да все говорят.
– Ты же понимаешь, что люди иногда завидуют – наш папаша богатый, а мы его наследники, тебя просто хотят запугать. Из зависти.
– Понимаешь, Чент, мне вот кажется, что эти люди не запугать меня хотят, а предупредить.
– Предупредить страшными сказками.
– А точно