– Какое великолепие! Я всегда буду помнить этот момент, когда выглядела как королевна!
Но когда ей приказали сесть на бежевую лошадку Джоанны, юная армянка попятилась.
– Я плохая наездница, – причитала она. – Только госпожа может управиться со столь резвой кобылой.
Ее почти вбросили в седло. После чего встретившие их бедуины подхватили поводья лошади и, не обращая внимания на вцепившуюся в гриву Гаяне, поскакали прочь. Девушка только раз успела оглянуться на повороте дороги. Джоанна осенила ее крестным знамением.
Абу Хасан приказал трогаться. Они долго петляли по ведущей среди холмов тропе, а когда стало смеркаться и дорога вывела на возвышенность, Джоанна увидела позади стены Иерусалима – в гаснущих лучах заката она различила блеск округлого купола над скалой. Джоанна поняла, что они, объехав Святой Град, едут не на запад, а удаляются на восток, в обратную сторону от побережья, где располагались войска крестоносцев. Ей захотелось зарыдать: ее увозили прочь от единоверцев, увозили как пленницу, причем сделав все, чтобы никто не знал, куда она отправляется. Для этого ее и провезли с открытым лицом по городу, и на глазах многих она покинула Иерусалим через Яффские ворота, а потом… Потом в ее одежду заставили облачиться Гаяне. Однако вряд ли юная армянка в таком виде предстанет перед крестоносцами, наверняка этот маскарад был задуман ради какого-то коварного обмана, и, скорее всего, участь девушки уже предрешена. Гаяне погибнет, а королю-крестоносцу доложат, что погибла именно она, его кузина. Джоанна стала тихо молиться за упокой души юной глупенькой армянки, пусть та и была верующей христианкой по восточному обряду.
А вот вторая ее спутница, армянка Даниэла, уже оправилась от первого испуга и стала требовать, чтобы Джоанна проявила волю и приказала везти их к королю Ричарду. Ах, настоящая Иоанна Плантагенет так бы и поступила, уверяла Даниэла, и при этом в ее голосе звучали почти истерические нотки. Замолчала она лишь после того, как один из их спутников довольно болезненно огрел ее плетью, приказав заткнуться.
Они ехали почти всю ночь. Их путь в основном проходил по освещаемой большой южной луной каменистой дороге, вдоль которой порой можно было видеть заброшенные башни крестоносцев, но потом и их не стало. Джоанна заметила, что Абу Хасан старается избегать селений, – значит, она не ошиблась, предполагая, что ему приказано сохранить в тайне, куда везут родственницу английского короля.
Джоанна все время думала о грядущей судьбе. Сарацины не отдали ее крестоносцам за выкуп, следовательно, она им нужна как заложница. Аль-Адиль не выказывал ей больше своего расположения… но что будет, когда его гнев утихнет? Джоанна понимала, что нет смысла задавать вопросы такому человеку, как Абу Хасан.
Изредка