ГЛАВА 4
Первый и второй день для Вероники прошел как в дурмане. Ходила пешком, без устали, до одури, до ломоты в ногах и мозолей. Вот по этой улице Старой Голубятни носились мушкетеры, там жила королева Марго, тут – революционеры ждали своей казни, а вон там – была тюрьма… Французы смотрели в лицо, улыбались. И ей здесь ужасно нравилось.
В сумке лежал старый телефон, давно всеми нормальными людьми выкинутый на помойку. Свой, относительно новый, благополучно дожил свой век, пришлось доставать из закромов тот, что был у нее раньше. До невозможности захотелось запечатлеть неземную красоту города, но доставать телефон было нестерпимо стыдно. Да и аккумулятор скоро сдохнет, его приходилось все время подзаряжать.
Дома она долго взвешивала все «за» и «против», и решила, что на новый дивайс у нее денег нет. Но можно попросить у матери фотоаппарат. Мать Вероники, Зоя Ивановна, женщина прагматичная, на жесткую экономию дочери как-то сказала:
– Дурью бы не маялась. Ну что тебе даст неделя, чтоб три года голодать?
– Это же воспоминания на всю жизнь!
Мать пожала плечами:
– Заведи себе любовника, пусть он тебе оплатит.
Вероника задохнулась, и больше не от возмущения. Честно сказать, она матери тайно завидовала – та в шестьдесят лет нашла себе мужа на десять лет моложе и жила припеваючи. Уверенная в себе и независимая, с довольно жестким характером, при «Санечке» мать становилась зайчиком, голубкой сизокрылой и прочим. А-а, еще Зоичкой-Зоюшечкой, во! С одной стороны, Веронику мутило, глядя на приторно-сладкую улыбку матери. Ей она казалась насквозь фальшивой. Но с другой стороны – «Санечка» таял, и отвечал тем же. Вероника пошла не в мать. К счастью или к сожалению, она пока не решила.
И вот, поджало, пришлось просить. Зоя Ивановна протянула дочери новый фотоаппарат.
– Фотай на здоровье. – И на прощанье даже обняла дочь, засмущав девушку.
Но поснимать на новый цифровой с большим разрешением не удалось. Случилась катастрофа. Испытывая фотоаппарат на натуре, разбираясь с кнопками и символами, Вероника слишком сильно наклонилась над парапетом моста, фотоаппарат выскользнул из рук и приказал долго жить. Утонул, то есть, бесследно. Вероника была в ужасе. Проревевшись и потреся кошельком еще раз, она приняла на тот момент единственно правильное решение – ничего не покупать, а пользоваться тем, что есть.
И вот сейчас она была вынуждена терпеть этот испанский стыд – доставать доисторический телефон. Прячась, как вор, она сделала пару быстрых снимков и удовлетворено