Чем чёрт не шутит. Том 2. Георгий Павлович Синайский

паразитов, то они столько народной кровушки попили, что её и не так много осталось у народа, вот он их с потрохами и дерьмом сожрёт, так что я даже ног не испачкаю! А вот Иосиф примет смерть далеко не стоически, ибо нервы у него не стальные, как и весь организм. Псевдоним его нынешний его не спасёт, вроде бронежилета или броненосца, ибо из Иосифа такой же Сталин, как из говна пуля! А кто бы ты ни был: призрак ли Горького, или великий актёр-чёрт, это как в народе в таких случаях говорится: «один чёрт!», «одна сатана!» Горький-то по себе судил, когда называл других: «черти лиловые!», а то, что в тебе проснулась потребность к святости, нет ничего особенного, недаром у немцев среди многочисленных прозвищ чёрта, есть прозвище: «Святой Вельтен»! Да мне вообщем-то всё равно, что ангел, что чёрт (падший ангел), ибо я любого ангела и чёрта уму-разуму научу! – рассмеялся Ильич, смехом прожженного атеиста, подшучивая над призраком, и ехидно добавил: – Сдаётся мне, однако, что ты просто плод моего воображения, с которым полезно побеседовать, дабы не сойти с ума от скуки!

      – Да ты с ума сошёл! Какой я тебе плод?! Всё что с тобой было и есть – это только цветочки, а ягодки ещё впереди! – грозно воскликнул призрак. – Я был и есть великоросс, а вот ты: еврейско-шведско-немецко-калмыкское и ещё чёрти какое создание, дал указание своей партии, что великороссам следует прогибаться под национальные меньшинства! И эта твоя инициатива, на деле, расплодит национализм среди инородцев до такой степени, что великороссы обречены, будут загнуться под ними, как после битвы на Калке пленные русские князья загнулись и расплющились под пиршеским помостом монгольских мурз! Нет у тебя даже элементарной жалости к беззащитным! Помнишь, как ты плавал в полноводье в лесу на лодке, подплывал к возвышающимся над водой островкам, где спасались от разлива вод зайцы-русаки и беляки, и, в отличие от деда Мазая, не спасал их, а убивал ударами весла! Сам же потом мне об этом весело похвалялся! Да, Я – Горький, хотя и не могу, как Христос сказать: вложи персты свои в раны мои!

      – Да, это была не охотничья байка! И ты тогда мне перечить не смел! А что касается нацменов, то я, наоборот, их спасаю, как животных, попавших в «Красную книгу», от шовинизма великороссов, который сродни браконьерскому беспределу! Шовинизм нужно подавлять, и здесь лучше перегнуть, чем недогнуть! Ты вот тоже сетовал, что русская деревня – это такое болото, в котором увязнут, по уши, любые прогрессивные начинания! А вот Сталин, как видишь, на костях кулаков и подкулачников, построил прогрессивный колхозный строй, массовой коллективизацией сельского хозяйства, и этот строй крепко стоит на этих костях, как прежний Санкт-Петербург – Петроград, а нынешний Ленинград, на костях строителей! Так что и с националистической угрозой справимся, ибо кости ярых националистов и шовинистов станут прочной основой интернационализма, несмотря на твою панику! И не раскрывай передо мной своих душевных