– Иво, – засмеялся Пол, – бесполезно пытаться обмануть меня; ты потрясен сценой. Я уверен, что сейчас у меня достаточно сил, чтобы достать тебе где-нибудь небольшую роль, когда я снова встану на ноги, и тогда ты сможешь импровизировать. Может быть, – весело добавил он, – я даже смогу попросить тебя заменить Грегори в качестве моего дублера.
________________________________________
Позже, оглядываясь назад, Пол подумал, что, возможно, в глазах Иво мелькнуло странное выражение, но в тот момент у него и в мыслях не было, что происходит что-то странное. Он не узнал, что было на задворках сознания Иво, до воскресенья, предшествовавшего вторнику, в который он планировал возобновить свое выступление.
– Господи, как будет здорово снова почувствовать эту сцену под ногами, – сказал он, выполняя серию сложных упражнений для разминки собственного изобретения, которые он иногда думал опубликовать как "Исследования времени и движения Ламбрекена". Казалось несправедливым скрывать их от других актеров.
Иво отвернулся от зеркала, в котором он созерцал их взаимную красоту:
– Пол, – тихо сказал он, – ты никогда больше не почувствуешь эту сцену под ногами.
Пол сел на пол и уставился на него.
– Видишь ли, Пол, – сказал Иво, – теперь я Пол Ламбрекен. Я больше Пол Ламбрекен, чем был – кем бы я ни был на своей родной планете. Я больше Пол Ламбрекен, чем ты когда-либо был. Ты выучил эту роль поверхностно, Пол, но я действительно ее чувствую.
– Это не роль, – ворчливо сказал Пол. – Это я. Я всегда был Полем Ламбрекеном.
– Как ты можешь быть в этом уверен? У тебя было так много личностей, почему эта должна быть истинной? Нет, ты только думаешь, что ты Пол Ламбрекен. Я знаю, что это так.
– Черт возьми, – сказал Пол, – это та личность, в которой я получил членство в акционерном капитале. И будь благоразумен, Иво – не может быть двух Полов Ламбрекенов.
Иво грустно улыбнулся.
– Нет, Пол, ты прав. Этого не может быть.
Конечно, Пол с самого начала знал, что Иво не был человеком. Однако только сейчас к нему пришло полное осознание того, каким безжалостным инопланетным монстром был другой, существующий только для удовлетворения своих собственных целей, не подозревая, что другие имеют право на существование.
– Значит… ты собираешься… избавиться от меня? – еле слышно спросил Пол.
– Избавиться от тебя, да, Пол. Но не убить тебя. Мой вид достаточно убил, достаточно завоевал. У нас нет реальной демографической проблемы; это было просто оправдание, которое мы придумали, чтобы успокоить нашу собственную совесть.
– У тебя есть совесть, не так ли?
Лицо Пола исказилось в усмешке, которую он сам сразу почувствовал как чересчур мелодраматичную и совершенно неубедительную. Так или иначе, он никогда не мог быть по-настоящему искренним за кулисами.
Иво сделал широкий жест.
– Не будь таким злым, Пол. Конечно,