и громко кричал:
– Вставай, Варенька, беда случилась, нужна наша помощь. Акулина Фёдоровна звонила. В Москве метро взорвали. Сразу две станции: «Парк культуры» и «Лубянка».
Спустя несколько минут мы оказались на «Лубянке». На этой станции было больше всего пострадавших, оттого-то мы и выбрали именно её.
В искореженном вагоне метро лежали тела, множество почерневших тел. Весь перрон был залит кровью и засыпан осколками стекла.
Раненые лежали в вестибюле, без помощи, истекая кровью и задыхаясь от едкого дыма.
Но мы не были спасателями МЧС. Мы должны были помочь не живым, а тем, кто потерял свою жизнь, внезапно, даже для небес.
Чёрная тень скользнула из вагона, пытаясь подняться к потолку, но тут её поймали за ноги и потянули вниз. Она билась и кричала, она молила о пощаде и сострадании, но тёмные силы не знали, что это такое – сострадание. За секунду до того, как проклятая душа исчезла под землёй, мы увидели лицо женщины. В её глазах стоял ужас и негодование, было видно, что она ожидала совсем другого.
Мы уже ничем не могли ей помочь, и я направилась к искореженному вагону.
Пол был липким от крови, мои туфли приклеивались к нему при каждом новом шаге, и мне приходилось отдирать их с силой.
Несколько раз я наступала на что-то мягкое и бесформенное и, зажмурив глаза, шла дальше, стараясь не задумываться, что это было.
Битое стекло под ногами хрустело, словно я шла по снегу, и мои шаги отзывались эхом.
Все стены были превращены в решето, и многие из этих отметин имели ярко-алый цвет. Проходя сквозь свои жертвы, они уносили их жизни и капли их крови, навсегда впечатывали в стены метрополитена.
Чем ближе к дверям вагона, тем сложнее продолжать путь…
Службы спасения ещё не прибыли, и лишь зеваки с мобильными телефонами пытались подползти к эпицентру взрыва, но я была здесь первой.
Пол в вагоне не был виден за бесформенной массой тел. Сложно было разобрать, сколько их, и кому они принадлежат, мужчинам или женщинам, молодым или старым, но для меня это было и не важно, я смотрела выше трупов. Мой взгляд был прикован к потолку вагона, где парили около двадцати растерянных душ.
Я попыталась привлечь их внимание, но они как заворожённые следили за своими телами, надеясь на их воскрешение.
Через пару минут прозрачные субстанции начали вздрагивать и менять цвет. Казалось, что они становились легче и прозрачнее, из молочно-белого кто-то становился голубым, кто-то сиреневым и даже красноватым.
Я заметила, что тоненькие ниточки биотоков, тех, что тянулись от тел погибших к их энергетическим оболочкам, начали лопаться, отпуская на свободу души для дальнейшего путешествия в мир иной, и многие поспешили этим воспользоваться.
Здесь были все, кто снился мне сегодня. Пожилой ловелас, влюблённая дама, парень в капюшоне и мужчина, который так искусно плёл рыболовную сеть. И ещё многие другие, кого я видела впервые.
Они начали подниматься