Купидон на вишне. Большой переполох в Лувре. Робин Каэри

неприязнь не только лично на себя, но и на всё своё немногочисленное окружение! Мудрено ли, что толпы восхищённых поклонников и даже хоть немного заинтересованных в судьбе её детей сподвижников покойного короля Карла Первого не стремились попасть на приём к Генриетте-Марии! Несмотря на свою молодость, де Вивонн был хорошо осведомлён о том, как на самом деле обстояли дела при так называемом английском дворе. Собственно, его уже перестали так называть после того, как её сын – король-изгнанник Карл Второй перебрался в Кёльн, а вслед за ним уехали и большинство дворян, эмигрировавших из Англии, захваченной кромвелистами. А ведь когда-то, по словам отца Луи-Виктора – герцога де Рошешуара, королева Генриетта-Мария была не только признанной всеми ослепительной красавицей, но и слыла необычайно просвещённой женщиной, умеющей увлечь и очаровать своих собеседников! Она сумела привлечь ко двору покойного супруга – короля Англии – самых известных и блестящих представителей европейской культуры. Покровительствуя художникам, драматургам и литераторам, она превратила английский двор в процветающий и яркий мир искусств. Как же сильно изменили её годы лишений и потерь! Встреча со вдовствующей королевой Англии поразила де Вивонна гораздо больше, чем он сам того ожидал.

      Возвращаться к Людовику ни с чем было унизительным само по себе, а с ответом, который дала королева Генриетта-Мария, и подавно! Поэтому де Вивонн вовсе не спешил в Лувр и намеренно обходил все дорожки в садах Тюильри, выбрав самый долгий маршрут. Не замечая крепчающего мороза и ледяного ветра, который задувал даже под плотно запахнутый меховой плащ, он задумчиво прогуливался под окнами восточного крыла Лувра, где его и догнал принц Генри Стюарт.

      Воспользовавшись уловкой о якобы срочном вопросе, который необходимо было задать гувернёру, обучавшему его классическим языкам и изящной словесности, Генри сбежал из душного приёмного зала. Наспех накинув на плечи всего лишь старый суконный плащ с воротником, подбитым жестким волчьим мехом, принц оббежал все уголки в обширных садах Тюильри в поисках де Вивонна.

      – Подождите, сударь! – выкрикнул он на бегу, издалека завидев фигуру королевского посланника. – Вы ведь граф де Вивонн? Вы – Луи-Виктор, сын герцога де Рошешуара де Мортемара? Не так ли? – продолжал он на бегу, догоняя графа.

      – Да, это я! Боюсь, что меня не представили вам, – не скрывая досады, не останавливаясь, ответил ему де Вивонн. Но услышав частое дыхание у себя за спиной, он остановился из почтения к принцу королевской крови.

      – Я знаю, что ваш отец – герцог де Рошешуар, ратовал за помощь французских войск в войне моего отца с Парламентом. Мне очень жаль, что вам пришлось испытать на себе холодный приём моей матушки!

      – Отнюдь! Её величество – сама любезность, – не без иронии ответил де Вивонн, но улыбнулся, увидев протянутую к нему руку принца. Не мешкая ни секунды, он ответил на этот дружеский жест, про себя удивившись крепости рукопожатия:

      – Анри! Ведь Генри по-французски – это Анри,